нравится моя пташка? – спросил он, одобрительно глядя на меня.
– Да, красивая, как породистая лошадь.
– На скачки я ее не выставляю, но ухаживать приходится заботливо. Она меня поэтому и не подводит. Все, я закрываю ворота, садись в свою машину, потом за мной поедешь.
Через пару минут мы уже не спеша двигались к выезду с аэродрома. Дождь поливал вовсю, и охранник даже не вылез из сторожки – поднял шлагбаум, повернув рычаг у стены, это было видно через окно. Проехав еще немного, Джим повернул направо и остановил машину у баракоподобного здания, рядом с которым стояло еще несколько машин разной степени потрепанности. Над входом висела прямоугольная вывеска с неразличимой сейчас надписью, краска на буквах в которой сильно облезла.
Внутри небольшого помещения было пять столиков и не очень длинная барная стойка, за которой скучала местная… как ее назвать-то? Ну, барменша, например, хотя, если честно, больше подошло бы наше родное «буфетчица». С первого взгляда стало ясно, что ей не дают покоя лавры незабвенной Нормы Джин. Позади барменши на стене висел плакат с этим секс-символом Америки, но сходство замечалось лишь благодаря тому, что краски на плакате сильно выцвели со временем и бумагу заметно «засидели» циничные местные мухи. Тряхнув белокурыми кудрями, здешняя секс-бомба поздоровалась с Джимом и спросила у него:
– Что-то ты сегодня рановато закончил, Джим. Это кто с тобой?
– Парень обратился ко мне за помощью в подготовке, беседуем пока.
– Тебе как обычно?
– Ты как? – повернулся ко мне пилот.
– Вообще-то, я не пью.
– Тогда два одинарных скотча, Нина.
Взяв стопки, он кивнул мне на крутящиеся стулья в самом конце барной стойки:
– Пойдем, поговорим.
Мы уселись на расшатанные сиденья, и Джим сказал:
– Ну, давай выпьем за знакомство!
Я чокнулся с ним и залпом махнул жидкость из стопки. Ну, бывало и похуже, вообще-то. Что тут у них есть на предмет «зажевать»?
Джим проследил мой взгляд и махнул Нине рукой, та кивнула и принесла чашку с какими-то орешками. Не селедка с картошкой, конечно, и пьем мы не водку… Да и фиг с ним!
– Знаешь, как наш бар называется?
– Там на вывеске буквы облезли, не разглядел.
– Сейчас мы его называем «Триммер».
– Интересно, а почему?
– А закуска здесь чаще всего только символическая, максимум бутерброд тебе сделают. Хотя летом с едой получше будет. И спиртное, даже пиво, тут не продают, пока полеты не кончатся. Сейчас и то – выпить можешь, только когда работу завершишь.
– Чтобы механики спьяну лишних болтов не открутили?
– Именно. И еще: здесь в основном бывают свои, с аэродрома. В городе хватает заведений повеселее. А нам тут посидеть и поговорить между собой иногда проще.
– Джим, а чего тут сиденья такие разболтанные? Ремонтников куча же вокруг…
– Это специально: если свалился со
