темное дело.
– Я думаю, оно бросило тень на всю жизнь Дугласа. Мысль о нем никогда не выходила из его головы.
– Но раз человек знает, что над его головой висит опасность, и знает, что это за опасность, не находите ли вы, что он мог обратиться за защитой к полиции?
– Вероятно, это была опасность, от которой никто не мог его защитить. Да, вот еще одна деталь – он всюду ходил вооруженным, никогда не убирая револьвер из кармана. Но в эту ночь, к несчастью, он был в халате и оставил револьвер в спальне. Раз мост был поднят – он считал себя в безопасности.
– Я хотел бы более четко разобраться в этих сроках, – сказал Мак-Дональд. – Ровно шесть лет прошло с тех пор, как Дуглас оставил Калифорнию. Вы последовали за ним в следующем году, не так ли?
– Совершенно верно.
– И он был пять лет женат. Значит, вы вернулись в Англию ко времени его свадьбы.
– За месяц перед венчанием. Я был его шафером.
– Знали ли вы миссис Дуглас до свадьбы?
– Нет, не знал. Я не был в Англии десять лет.
– Но после этого вы часто ее видели?
Баркер холодно взглянул на сыщика.
– Я часто видел ее после этого, – ответил он, – только потому, что невозможно посещать человека, не будучи знакомым с его женой. Если же вы предполагаете, что это…
– Я ничего не предполагаю, мистер Баркер. Я обязан задавать вопросы, какие нужны для выяснения дела. Но я не хотел вас оскорблять.
– Некоторые вопросы оскорбительны, – гневно ответил Баркер.
– Это только факты, которые мы желаем знать. В наших общих интересах, чтобы они были выяснены. Мистер Дуглас одобрял вашу дружбу с его женой?
Баркер побледнел, его большие сильные руки конвульсивно сжимали одна другую.
– Вы не имеете права задавать подобные вопросы, – крикнул он. – Что общего это имеет с делом, которое вы расследуете?
– Я должен повторить свой вопрос.
– Тогда я отказываюсь отвечать, – отрезал Баркер.
– Вы можете отказаться от ответа, но знайте, что ваш отказ является сам по себе ответом, так как вы не отказались бы отвечать, если бы не хотели скрыть что-либо.
Баркер постоял с минуту с нахмуренным лицом, его властные черные глаза выражали сильное напряжение мысли. Потом он улыбнулся и взглянул на нас.
– Хорошо, я вижу, джентльмены, что вы только исполняете свою обязанность, и я не имею права становиться вам поперек дороги. Я только прошу вас не мучить миссис Дуглас подобными расспросами, так как ей пришлось и без того много пережить. Я должен сказать вам, что бедный Дуглас имел только один недостаток – ревность. Он любил меня, ни один человек не мог сильнее любить своего друга. И он обожал свою жену. Он любил, когда я приходил сюда, и очень часто посылал за мной. А когда он видел, что мы с его женой болтали и, казалось, симпатизировали друг другу, на него точно налетала волна ревности, он терял всякое самообладание и говорил в такие минуты ужаснейшие вещи. Из-за этого я часто давал
