русые волосы сбились в неряшливую капну, руки и ноги «украшены» многочисленными синяками и ссадинами, плечи и лицо покрывал слой грязи вперемешку с жадосом (желтой жидкостью – проводником магических ритуалов). Вспомнился ее взгляд, когда она навалилась на меня в палате Октавии – в огромных глазах явственно проглядывался страх вперемешку с надеждой. И эти ее слова «Мне важно уйти с тобой, иначе смерть», – умеет же девчонка вызвать интерес у противоположного пола.
Ладно, сначала Урвик. Пусть приведет в порядок это чудо в простыне.
Мотор завёлся только с третьего раза. Неприятно, но факт – кару снова нужен ремонт.
– Радио, – тихо проговорил я, выпуская кольцо дыма изо рта, – станция «город не спит». И погромче.
Тишина. Похоже, техника сегодня тоже против меня. Хреновый день, хреновые знакомства.
Спустя десять минут я выезжал на центральную улицу Зеи, до отдела оставалось чуть больше пяти километров, как вдруг чёртова девка подпрыгнула на месте и начала протяжно скулить. Одновременно с ней из радио понеслась довольно-таки тяжелая музыка. Не сказать, что меня легко вывести из себя, но в тот момент очень захотелось успокоить Ольгу на веки вечные.
– Радио выключить! – заорал я, перекрикивая популярного рокера и истерившее недоразумение с соседнего сидения. – Что за херня?!
Резко вильнув вправо, я затормозил и зло уставился на раскачивающуюся из стороны в сторону девчонку:
– Ты что, идиотка?
– У-у-у-у, – было мне ответом.
– Я понял. Нужно было карту твою еще в больнице просмотреть. Сам виноват. Твою ж мать, – нервно растерев уставшее лицо ладонями, я постарался взять себя в руки и, решив быть терпимей с жертвой обстоятельств, снова повернулся к ней лицом. И тут меня пробил озноб.
Ольга, выпрямив спину, сидела на прежнем месте и следила за мной глазами, в которых полностью отсутствовал зрачок. Белки на месте. А зрачков нет как не было.
Очень сильно захотелось выйти из кара и найти Зуева. Хочет её забрать – пожалуйста, пусть сделает одолжение!
Стонать девчонка не переставала, скорее даже наоборот: звук, рвущийся из ее глотки, нарастал с каждой минутой. Какое-то время я упорно молчал. (Просто не знаю, что говорят в таких случаях). Однако, когда моя новая знакомая начала переходить на ультразвук, пришлось действовать.
– Дорогуша, – очень отдалённо начал я, – как ты себя чувствуешь?
Она не затыкалась, отвечать тоже не спешила. Мой взгляд невольно метнулся к заднему сидению, где всё еще валялась изъятая у одного наркомана дубинка. Пришлось с силой мотнуть гудящей от боли головой, чтобы отогнать манящее видение решения всех проблем одновременно.
– Слушай, – прочистив горло, я повысил голос, – да послушай же меня, ты! Как тебя там! Эй!
– У-у-у, – подвывало это жуткое существо, весьма отдаленно напоминающее девушку, и совершенно не обращающее на меня внимание, – вмешиваться
