убрал руку, освобождая жену из своих объятий, и отодвинулся, пристально глядя на нее. Между ними был примерно фут. Он протянул руку и нежно провел ладонью по ее мягкой щеке. Секунду Софи колебалась, но тут же чуть повернула лицо к руке мужа и, словно бы по привычке, которой она не в силах противиться, слегка поцеловала эту ладонь. Ее веки сомкнулись, будто Софи понимала, что, уступая, проявляет слабость.
Он привлек ее к себе и прижал к груди, пытаясь передать силой своих объятий, как много она для него значит. Плечи жены, казавшиеся такими напряженными последние девять дней, оставались скованными, но дыхание участилось – казалось, она старалась расслабиться, словно сама отчаянно этого хотела.
– В сегодняшних газетах ничего. Похоже, все позади, – сказал он, чуть отодвинувшись и целуя Софи в голову.
– Не говори так, не искушай судьбу…
– Крис ни полслова не слышал за все выходные. И сегодня ничего, – отмел ее суеверные опасения Джеймс. – Думаю, все закончилось.
– Надо послушать «Сегодня». – Софи перевернулась на другой бок.
В половине седьмого радиочасы автоматически включались на новости: ожидаемое снижение процентной ставки, британская медсестра, заболевшая вирусом Эбола, очередная бомбардировка Сирии…
Они молча слушали.
– Ничего, – заключил Джеймс.
Глаза Софи наполнились слезами, как две огромные опрокинутые чаши. Вытерев глаза, она вдруг громко шмыгнула носом:
– Я так боялась…
– Чего? – удивился Джеймс.
– Ты знаешь чего… Вдруг газеты раскопают что-то о «либертенах»…
– П-ф! Вот уж это невозможно. – Он ненавидел те дни, не позволял себе думать о них и желал, чтобы и жена забыла. – Моя совесть чиста. Я там ни при чем, ты же знаешь.
Софи не ответила.
– Соф? – Джеймс приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза, улыбаясь самой убедительной и сердечной улыбкой. – Клянусь тебе, я чист!
Некоторое время они просто лежали рядом: Софи в объятиях мужа, а Джеймс – уткнул подбородок в ее волосы.
– Ты была моей опорой.
– Чем же еще я могла быть?
– Нет-нет, ты была для меня всем. Ты имела полное право сердиться… но ты и дети дали мне силы это выдержать… – Джеймс покрывал ее лицо легкими поцелуями, как она любила. Софи не отвечала на ласку. – Я тебе так обязан, Софи…
Тогда она посмотрела на него, и сквозь слой недоверия, наросший за последнюю неделю, проступил облик девушки, в которую Джеймс когда-то влюбился.
– Если я останусь с тобой – если мы вообще решим попытаться остаться вместе, – тогда мне нужно знать, что с этим действительно покончено.
– Мы ведь уже говорили об этом, – вздохнул Джеймс. – Господи, вряд ли я захочу снова увидеть эту женщину! – Он резко, коротко засмеялся. Вырвавшийся смех походил на лай. – Да мы и не пересечемся. Сейчас она на больничном, а потом ее переведут в
