сапоги обратно Ратмиру. Тот глубоко вздохнул и, прищурившись, посмотрел на взъерошенного, грустного мальчишку: – Ну и где сейчас твой отец?
– Дома, отсыпается… сегодня ночью еле до дома дошёл… все углы посшибал, да с бабкой подрался… денег у неё искал, пьянь подзаборная! – с ненавистью произнёс мальчишка и неожиданно грязно выругался.
Ратмир поморщился, вновь внимательно посмотрел на стоявшего перед ним расстроенного мальчишку.
– Вырасту – убью его! – в глазах мальчишки он увидел решимость и ненависть.
– Всё так плохо с ним, Николка?
– Чего же хорошего, когда этот пропойца уже всё пропил! Нет от него житья ни мне, ни брату моему младшему. Мать в гроб загнал, а нас с братом и бабкой заставляет на паперти побираться, чтобы ему на брагу хватило. Я бы всех пьяниц четвертовал – столько от них горя живущим рядом с ними! – возбуждённо воскликнул мальчишка и вновь протянул скомороху сапоги: – Возьми, барин. Не хочу, чтобы он пропил их. Я пока мал с ним драться. Но как подрасту, так сразу и уйду из дома и брата заберу с собой.
Ратмир пристально посмотрел на Николку, и негромко спросил: – А брату твоему сколько годков уже?
– Пятый пошёл, барин. А мне скоро десять будет.
– Так у тебя больше нет родных в этом городе?
– Есть тётка, отцова сестра. Живёт у Красных ворот, да только мы ей тоже не нужны, – огорчённо посмотрел на него Николка.
– И тебе всё-равно куда идти?
– Из-за брата пока терплю. Какая-никакая, а всё же крыша над головой пока есть. Подрастёт, и пойдём, куда глаза глядят. Ничего, мы сдюжим, – нерешительно заявил мальчишка.
Ратмир достал из кармана кафтана несколько монеток и протянул их мальчишке: – Возьми пока вместо этих сапог. Бери-бери, да отцу их не показывай. Купи себе и брату и бабке какой-нибудь еды.
– Ладно, так и быть, возьму барин, благодарствую, – заискивающе улыбнулся мальчишка. – Смотри, барин, если тебе в чём услужить нужно, то я сразу прибегу, только кликни. Я во-о-н в том доме живу… в подвале, в самом низу… Спроси Николку Фёдорова…
– Хорошо, Николка, – кивнул Ратмир и аккуратно свернув сапоги, сунул их в котомку. – Думаю, что ты ещё пофасонишь в этих сапогах, – и развернув лошадь, ускакал прочь.
Мальчишка с грустью посмотрел ему вслед, затем быстро спрятал монетки за щёку и направился к своему дому.
День клонился к закату. Проголодавшийся Ратмир подъехал к знакомой корчме на Покровской. Худой корчмарь Осип приветливо кивнул ему и сам подошёл к столу:
– Всё как вчера, Ратмир?
– Поесть бы мне, Осип, – ответил ему скоморох.
– А водочки?
– Не… не нужно.
– Вот и отлично! – неожиданно весело воскликнул кабатчик и спросил: – Жареного кабанчика с пареной репой, грибочков в сметане да оладушек гречишных с клюквенным соусом. И капустки квашенной с мочёнными
