align="center">МЫ 6
Станиславский сказал, что любить – это хотеть касаться. И его «не верю» тут не работает. О, как мы умели касаться друг друга! Мне казалось, что могу протереть в тебе дырки, а ты во мне. Я хотела эти дырки! Чтобы просочиться в них и остаться в тебе навсегда.
Ты не давал мне ощущение «завтра». А для меня, как и для всех представительниц летательного мира, без ощущения будущего – нет настоящего. Мне надо было знать, что ты планируешь лет так через сто лежать со мной рядом и скрипеть костями, а твоя вставная челюсть будет тянуться от твоего стаканчика к моему. На все мои вопросы о будущем ты отшучивался и говорил:
– Будем жить одним днем.
А я не хотела так жить! Хотела быть вместе вечно. И знать каждую секунду, что так и будет. Знать и тереть наши дырки! Без этого ощущения «навсегда» я и сходила с ума. Хотела насытиться тобой впрок. Завернуть тебя «на потом», сложить в котомку и одинокими днями грызть по крошке, как Маресьев – сухарик. Хотела взять больше, чтобы потом растянуть тебя на подольше. Растягивать тебя, законсервированного, и верить, что ты только что с грядки.
Я брала тебя жадно, переедала тобой, но не наедалась. Истерила. Загоняла себя в угол и сама себя оттуда выгоняла кочергой. Огрызалась, кусалась, скулила, поджимала хвост и выставляла оскал напоказ. Я просто очень боялась, что закончится наш один день. Боялась, что ты уйдешь. И ты ушел…
Может начать бояться, что ты вернешься? Да так сильно бояться, что ты действительно вернешься. Не подсознание, а поле чудес. И чудеса все какие-то страшненькие, неказистые. Плохие рисунки. Неудачные. В топку! Буду рисовать счастье… потом… сначала научиться бы просто держать кисточку в руках.
Целуя тебя жадно, я говорила сама себе – запоминай! Все запоминай, до мелочей. Поэтому всегда хотела тебя видеть. Видеть и запоминать, все до каждой клеточки, чтобы потом, в одиночестве, в этой зловонной черной дыре воссоздавать тебя и любить, любить, любить…
Ты любил, когда я что-то находила на твоем теле и сдирала. Искала я тщательно, долго и интенсивно. Редко находила. Но я так была довольна этой маленькой уловкой, ведь могла не просто к тебе липнуть, а заниматься важным делом. Я чесала, гладила, нащупывала и касалась, касалась, касалась… Боялась, что поймешь что на самом деле я просто липну. А я не хотела липнуть, а хотела прилипнуть, слиться и быстренько провернуть диффузию тел. Был ты, была я. А стали Мы! Быстро-быстро, пока не закончится этот наш один день. Но он закончился…
Я достаю из котомки крошки воспоминаний. Кладу под язык и медленно набираю в рот слюни. Помнишь, как мы давились каждый своей слюной только при мысли о сексе? Помнишь, как наши слюни… Не могу вспоминать! Не могу!
Надеюсь, до ада еще далеко и мне не скоро выпадет черная метка – целую вечность вспоминать нас и знать, что «Нас» больше нет. А я уже спрашивала, почему мы расстались? Не помню… Ничего не помню, кроме твоей загорелой спины, ляжек-долек, широких щиколоток…
