к Фелисии или исследовать гримерную.
Эмили показала нам дверь во время беглого знакомства с «ВТренде». Я возвращаюсь назад, прохожу через конференц-зал, через комнатки и офисы. В дальнем конце затянутого ковром коридора вижу две двери, от одного взгляда на которые мой желудок подпрыгивает. Комната образцов и гримерка. Я стучу в дверь последней. Она приоткрыта.
Я заглядываю внутрь, и первое, что поражает меня, – это резкий запах косметики. Она тут везде. По стене идут полки, на каждой – переполненные контейнеры. Еще больше косметики навалено на их крышках, куча тюбиков вываливается из ярких желтых чаш. Кругом беспорядок – стеклянные бутылочки тональной основы от NARS, «придающей коже сияние», засунуты в контейнер, полный помады. Полы тут из твердого дерева и очень чистые, на них лишь несколько капель лака для ногтей. В центре комнаты ряд вращающихся кресел, такие используют парикмахеры, с педалями, позволяющими их опускать и поднимать, три раковины на задней стене, рабочее место с компьютером. Два туалетных столика с подсветкой завершали эту роскошную картину. У каждого из них стояло по белой скамеечке, все они сейчас были заняты посылками с напечатанным на них логотипом Dior.
Так много нужно было увидеть, что я не обратила внимания на девушку, склонившуюся над одним из столиков. Она заметила меня первой.
– Эй! Ты одна из ютьюберов, да? Я – Кендалл Уинн, визажист.
– Привет. Приятно познакомиться, – я шагнула внутрь, вдыхая запах губной помады. Так пахнут восковые карандаши, а еще румяна Benefit. Кендалл лет двадцать пять. Ее волосы на тон темнее моих. На ней узкие джинсы, яркие желтые балетки и голубая футболка. Множество грязных дорогих кисточек для макияжа рядком лежат на белом полотенце перед ней.
– Ты не против, если я здесь осмотрюсь?
– Будь как дома, – она улыбается, поднимая руки над головой, и тянет за концы шарф с принтом Ikat, чтобы конский хвост не рассыпался. – На самом деле ты как раз вовремя. Если не сделаю перерыв, умру. Развлекайся.
И она ушла.
Это место – просто рай. Тут есть даже полочки для хранения лаков для ногтей, как в салонах красоты. Все цвета радуги тянутся аккуратными рядами.
Косметикой часто пользовались. На пудреницах видны полустертые отпечатки пальцев. Напоминает мою собственную коллекцию. Я открываю четырехцветные тени Chanel. Они крошатся, возможно, их слишком часто роняли. Кендалл, похоже, нечаянно положила кисточку для подводки в углубление для теней. В результате наверху образовался кошмарный воскоподобный слой – нельзя даже понять, какого цвета они были. Засняв все что можно, я зависаю над столиком, на котором лежат грязные кисточки. Иду к большой черной раковине в дальнем углу и копаюсь в обитой деревом кладовке за ней. Бутылочки без ярлыков могли бы сбить с толку, но я знаю, что ищу. Пурпурную жидкость, пахнущую дыней и краской для волос. Найдя раствор для очистки кистей, я склоняюсь над раковиной. Наливаю его в миску и кладу туда грязные кисточки. Почему-то мне нравится смотреть, как косметика стекает с кистей, заставляет жидкость мерцать и светиться. Это расслабляет.
– Белые щетинки, да? – говорит
