с другими офицерами… Я был уволен и вернулся на острова.
Дедушка мой умер, осталась только мать. Я вступил во владение всем имуществом. С этого дня я посвятил мою жизнь возмещению долга моему отцу через представителей его расы, встречающихся на моем пути.
Охота довольно хороша, ведь белые – такие глупцы! Судно за судном натыкалось на рифы, иногда следуя за сигнальными ракетами, иногда – за красными и зелеными фонарями там на холме.
Это было выгодно. Почти каждое судно было хорошей добычей. Признаюсь, ваше судно меня разочаровало в смысле денежном, но это компенсировалось удовольствием от вашей компании – уже кое-что.
У меня есть банда папуасов, делающих грязную работу; наградой им время от времени становится поедание нескольких заключенных. Я и сам не возражаю отведать «длинной свиньи», если ее мясо – белое. Но, – он неприятно улыбнулся, – условия пока еще не идеальны. Мне нужно установить в доме электричество, построить беспроводной аппарат, чтобы поймать больше… и, затем, есть еще женский вопрос. Помните, как сказано в Священном Писании: «не хорошо быть человеку одному»?[52] Я уже познал это.
Старая Умера, та, что играла на барабане сегодня вечером, и девушка-рабыня Мириам – единственные женщины в этом доме на сей момент, но я это вскоре исправлю.
Я поеду на один из крупных островов, куплю там несколько самых красивых дев на несколько месяцев и буду жить, как приличествует принцу – пиратскому принцу, каким был мой дедушка.
А теперь, белые, – его учтивость слетела с него как маска, и неукротимая ненависть засверкала в глазах, – мое предложение вам. Прежде, чем обустроить мой гарем, мне нужно заняться обстановкой. Я не могу доверить моим верным слугам сопровождение моих женщин, но вы оба подходите для этого прекрасно. Оба вы хирурги, и сможете произвести необходимые операции на теле друг друга. Мне все равно, кто из вас приступит первый – можете, если хотите, тянуть соломинку. Но это мой приказ, и мои желания являются законом на этом острове.
Мы с де Гранденом глядели на него в безмолвном ужасе, но он не заметил нашего изумления.
– Вы думаете, что можете отказаться, но это не так, – добавил он. – Ван Туну, капитану голландского парохода «Ван Дэмм», и его первому помощнику было сделано такое же предложение, но они отказались. Они предпочли разговор с моим маленьким домашним животным. Думаю, они с удовольствием пересмотрели бы свое решение, когда время разговора наступило. В этом доме, единственном месте в мире, волей-неволей белые должны держать свое слово. Они обязаны были выполнить условия нашей сделки, и я могу сказать, престиж белой породы не пострадал.
Но вам, джентльмены, я дам бо́льшую возможность для обдумывания, чем голландцам. Я разрешу вам взглянуть на мое домашнее животное, а уж потом принять решение. Я предупреждаю: каково бы ни было ваше решение, вы должны исполнить его. Пойдемте.
Он повернулся к двум вооруженным малайцам за его креслом и пролаял приказ. Немедленно
«И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2:18).
