в продуктовый магазин. Вот так, раз за разом Панов спасался от будней. Но теперь будни, кажется, настигли его.
Нет жизни лучше, чем в деревне, но она же заформализована до предела. Плюс ко всему – годы. Не так много мест, куда согласятся взять работника предпенсионного возраста, да ещё с исчерканной трудовой книжкой. Отсюда только в бомжи. Чёрт с ним, домом, огородом, высаженными яблонями. Рыжка тоже не пропадёт, пристроится у старух; кошка ласковая, мурлыка и охотница хоть куда. А что делать с безответным Цербером и Клаксоном? Продать? Своих не продают.
И всё же Панов чувствовал, что наступил миг перелома. Сегодня что-то случится.
Он погасил свет, вышел на улицу. Там давно наступила ночь: тёмная, почти августовская. Селена сеночь скрылась от людских глаз, и небо пронзительно вызвездило. В непредставимой вышине брели звёздные медведи, щерилась гидра, рассерженно шипел дракон. Козерог неустанно выплясывал, звёздный охотник Аргус выглядывал из-за горизонта одним глазом, и невидимые Плеяды притаились за его спиной.
Цербер завозился под крыльцом, куда привычно залез ночевать, подошёл, ткнулся в хозяйскую ладонь всеми тремя мордами.
Ночь сияла. Видно было далеко и ясно. В лесах, ещё не вполне вырубленных, скрывались дриады, нимфы плескались в ручьях и озёрах. По заброшенным колхозным полям с топотом проносились кентавры. И повсюду, из конца в конец ойкумены, не умолкая, гремел клич:
– Великий Пан воскрес!
Елена Первушина
Тайный книжный клуб, или Ее собственное чудо
Юля проснулась и, не открывая глаз, протянула руку под подушку и нащупала там маленький плотный томик. Ну наконец-то! Теперь пора вставать. Серенький тусклый свет, еще совсем слабый, просочившийся через плотную пелену низких облаков, казалось, устало и с неохотой пробивался сквозь тонкие шторы. Юля поспешно отдернула их, чтобы в комнате стало хотя бы немного светлее, поежилась от утреннего холода и взглянула на часы. Без двадцати семь. Муж в командировке, сына будить через пятьдесят минут, значит, у нее есть время, чтобы немного почитать. Вот и отлично. Она зажгла лампу и вытащила книжку из-под подушки. Август Спарк. «В плену любви». Да, точно. На картинке невыносимо прекрасная девушка в белом платье и чепчике, из-под которого выбивались каштановые пряди, таяла в объятиях невыносимо мужественного юноши с волевым подбородком и отменно широкими плечами. Юля счастливо улыбнулась нежной парочке и погрузилась в чтение.
Если бы ее мужа вдруг заинтересовало, где она взяла книгу, Юля не моргнув глазом соврала бы, что купила ее в газетном киоске рядом с универсамом. Там действительно стоял на полке целый ряд подобных томиков в разноцветных обложках. Вот только если бы Костя проявил любопытство и попросил бы у продавщицы-пенсионерки найти для него еще одну книжку Августа Спарка, та удивленно пожала бы плечами: книг этого писателя к ним никогда не привозили. Любовные романы, как правило,
