ни в какое сравнение с увиденным. Рассматривая с восхищением фрески забытых художников, ему казалось, что еще немного, и настенные герои оживут и утащат его в загробный мир.
Вот старший сын Тога – Рамис, развалился на роскошном балдахине в окружении трех прекрасных дев, которые всячески ублажают своего господина. Средний сын – Аструа, восседает во главе стола, зажав в руке золотой кубок с вином. Вокруг божества расположились воины, погибшие за истинную веру с приспешниками Шахира. Младший и любимый сын Тога – Карим, изображен со священной книгой Кависти. Бог мудрости простирает со стены длань, как бы благословляя прихожан. На потолке изображен сам властитель жизней и судеб – Тог. Он сидит в повозке, запряженной львами, а рядом с ним его супруга и верная спутница – лучезарная Петра. Лицо Всевышнего сурово, но в его глазах пылает огонек доброты. Богиня держит своего повелителя за руку, а с ее губ нисходит обворожительная улыбка.
Взглянув на противоположную стену, Питер содрогнулся. Сцены из жизни подземного мира совершенно не радовали глаз. Повсюду на фресках были изображены маленькие, худые, морщинистые и безволосые существа с длинным оттопыренным хвостом с кисточкой на конце. Каждый из них был вооружен трезубцем. Из него вырывалось голубое пламя, поражающее грешников и причиняющее им невыносимые страдания. Одни люди корчились в агонии, у других из глаз текли кровавые слезы.
Питер отвернулся от мрачной картины. Вообще, подобные фрески были не характерны для храмов Тога. Обычно на стенах изображали только сцены из райской жизни. Он никак не мог понять, зачем в молельне понадобилась писать подобные ужасы.
«Может быть, потому, чтобы лишний раз напомнить людям о той невидимой грани, что отделяет их от света и тьмы?» – предположил Пит.
Повернувшись, он пошел в сторону алтаря. Жертвенник Тога был высечен из темного гранита, украшенного узорами, символами и непонятными письменами. Вверху над алтарем, на специальной нише, покоилась огромная ладонь Тога – символ веры большинства жителей Руны. Питер преклонил колени, подивившись внезапно возникшему религиозному порыву и попросил Всевышнего о благословении. Когда молодой лорд закончил молиться, голос сзади заставил его вздрогнуть от неожиданности:
– По вере твоей да будет тебе.
– Вы напугали меня, ваше преосвященство. – Питер чувствовал себя так, будто его застали за каким-то постыдным занятием.
– Вам нечего стыдиться, – заметил аббат. – Молитва сближает нас с Господом и дает силы быть твердыми в своих решениях.
– Просто не знаю…, – замялся Пит.
– Не стоит оправдываться, – Рудл положил руку на плечо собеседнику. – Поверьте, это прекрасный порыв и не нужно его душить в себе. Я рад, что вы ощутили благодать Всевышнего.
– Скоро полночь, – Пит напомнил аббату о цели встречи.
– Идемте, – Рудл повел молодого лорда вглубь храма.
Подойдя к ширме,
