с перепелками не более стеснительно, чем дворовый пес, то есть с хрустом и смачным чавканьем. Наверняка еще и посильнее чавкал – нарочно. Лестер ел спокойно и тоже держал проклятую птицу за ногу. А магичка, оставив на краю тарелки аккуратно обглоданные косточки, безмятежно промокнула пальцы куском хлеба, взяла себе лепешку, подцепив ее ножом и самым кончиком ложки, и тем же самым ножом принялась мазать на лепешку джем. Получалось у нее это так легко и спокойно, словно всю жизнь только тем и занималась. А вот Эйнар взял бы ложку. И салфетки Молли на стол не положила, разумеется…
А, да гори оно все огнем! Хоть простым, хоть магическим. Эйнар подцепил с блюда сразу двух перепелов пожирнее, перетащил к себе, намазал кусок хлеба маслом и положил сверху сыра. Еще он голодным не оставался в собственной крепости, потому что у кого-то особые представления, как надо есть. Может, за королевским столом он бы и постеснялся, но здесь-то стол – его!
Глаза Тибо, уплетающего очередную пичужку, весело и одобрительно блеснули. Леди магичка, разрезав пышку на куски, принялась есть ее ложкой, не пачкая губ черничным джемом, который, вообще-то, красит все, с чем оказывается рядом.
– Скажите, миледи, – спросил вдруг Лестер. – Седрик Ревенгар вам не родственник? Прекрасный был маг, выдающийся…
– Двоюродный дедушка, – ответила та ровно. – Вы его знали?
– А как же! Он вел у нас начальный курс. Редкий мастер! Просто редчайший… Мог не только объяснить некоторые сложные аспекты взаимодействия стихий, но и показать их. Правда, сил у него было немного, но для разумника это не помеха.
– Разумник? – леди удивленно подняла одну бровь. – Вы ошибаетесь, мэтр, почтенный Седрик был целителем. В детстве я играла его перстнем, там был изумруд.
– Да? Но… Ах да… Двойная звезда… Но я полагал, что белый… – смешался Лестер. – Наверное, что-то путаю…
Магичка смотрела на целителя взглядом, который Эйнар не знал, как назвать, но он ему не нравился. Пусть Лестер и напутал что-то в воспоминаниях об учителе – так немудрено, столько лет прошло. И вообще… надо бы заканчивать этот йотунов урок хороших манер и поговорить о деле, иначе он через несколько минут захрапит. Встал-то задолго до рассвета – опять не спалось.
– Миледи! Ой…
В дверь, так и оставшуюся полуприкрытой, заглянула горничная магички, бойкая девица, уже успевшая обежать всю крепость. Спряталась, опять заглянула…
– Господа, прошу прощения, – снова холодно улыбнулась леди. – Нэнси – девочка серьезная, попусту тревожить не будет. Иди сюда, милая!
Горничная влетела в комнату, и Эйнар увидел, что глаза у девицы перепуганные и даже, вроде, заплаканные.
– Ми-ми-миледи…
– Нэнси, успокойся. Что случилось?
Леди на девицу не рявкнула, как ожидал Эйнар, а попыталась выяснить все добром, но девчонка заревела, не глядя на гостей, и попыталась рухнуть на колени, уткнувшись в подол хозяйки и причитая:
– Платье, ми-миледи…
