легкая беззаботность в сочетании с ее красотой была ее опаснейшим оружием.
Фукс последовал за Эсфирью, закрыв за собой потайной люк.
Они оказались в подвале, где для виду был рассыпан картофель и лежали другие овощи; только глухой шум голосов и стук стаканов, доносившийся из глубины темного подвала, свидетельствовали, что это помещение служило местом тайного сборища. Фукс следовал за Черной Эсфирью, любуясь ее маленькими ножками. Голоса становились все громче и наконец Эсфирь остановилась перед высоким шкафом с полками, на которых стояли старые пустые цветочные горшки и несколько бутылок. Задняя стенка этого шкафа прикрывала вход в другую часть подвала, для этого нужно было только открыть дверцу шкафа. При внезапном обыске шкаф этот представлял необходимую домашнюю утварь, никто не подозревал о его истинном назначении.
Прекрасная Эсфирь отворила эту хитрую дверь; густым смрадом пахнуло из освещенного красноватым светом помещения, где за столом, уставленным бутылками и стаканами, сидели известные нам четверо бандитов. Рыжий Эде, который в компании с товарищем с немалым успехом посетил ночью какой-то богатый магазин шелковых товаров, угощал сегодня своих друзей отменным вином, тоже, без сомнения, краденым, так как Черная Эсфирь не очень дорого брала за него.
– Вот и он! – вскричал Кастелян. – А мы только тебя и ждали, – обратился он к вошедшему Фуксу.
Один из собутыльников встал с неуклюжего табурета и подал бывшему канцеляристу свою сильную руку, он был невысок ростом, но весьма крепок с виду. Его безбородое лицо дышало здоровьем; темно-русые волосы были коротко острижены, а глаза не выражали ровным счетом ничего. На нем была грязная блузка, которую он носил в память о своем прежнем кузнечном ремесле, и старая потертая фуражка; в руке он держал стакан, будто не мог оторваться от него.
Рыжий Эде походил сегодня на денди; даже свою рыжую бороду он выкрасил в темный цвет, а волосы намазал душистой помадой.
Подле него, счастливо улыбаясь, сидел толстяк доктор, а напротив – чернобородый Дольман. Подперев голову руками, он разглядывал вошедшего Фукса и Черную Эсфирь, которая из предосторожности заперла за собой дверь. Ни одного окна не было в этом мрачном подземном помещении с грязными стенами.
– Как, ты еще не на виселице? – со смехом спросил доктор Фукса. – Черная Эсфирь, стул и стакан! Я каждый раз думаю, что вижу тебя в последний раз.
– Ну, господа, попадись я, вам всем будет плохо!
Взрыв хохота был ответом на это дружеское уверение Фукса, который, не дожидаясь, пока Эсфирь принесет ему стакан, залпом осушил стакан Рыжего Эде.
– Время – деньги, нельзя терять ни минуты, – сказал Кастелян, – но сперва следует опорожнить эти две бутылки. Иди, Фукс!
Он чокнулся с бывшим канцеляристом, который не отрывал взгляда от Эсфири.
– Ну, говори! – нетерпеливо воскликнул Дольман. – ты же созвал
