семье. Среднее образование будущий Святитель получил в родном городе, а высшее – в Афинах, где он, кстати сказать, познакомился и подружился с учившимся там же Григорием Богословом. По возвращении на родину Василий преподавал риторику. Около 356 года Святитель побывал в монастырях Месопотамии, Палестины и Египта. В 357 (или 358) году Василий был крещен и получил должность чтеца. Но, находясь под впечатлением увиденного во время паломничества, Василий предался аскетическому уединению, основывая монастыри в Понте (Прибрежной Каппадокии). При их устроении Святитель старался сочетать суровость физического труда с высокой духовной собранностью и широкой благотворительностью. Для монастырей он написал правила монашеской жизни. Около 362 года Василий был посвящен в сан пресвитера, а в середине 370 года был избран епископом Кесарии.
Памятником его деятельности на поприще церковного богослужения явилась литургия, названная его именем. На поприще церковного устроения Святитель прославился бескомпромиссной борьбой с арианством. Среди сочинений Архипастыря особым успехом пользовались «Девять бесед на Шестоднев», «Пять книг против Евномия», «Беседы на псалмы», «Нравственные правила», «Правила, изложенные в вопросах и ответах» (пространные и краткие) и другие. Огромная заслуга Василия Великого и в том, что им была окончательно определена Троичная терминология, принятая Церковью. Святитель почил о Господе в 379 году в Кесарии Каппадокийской.
В эпистолярном наследии Святителя ярко отразился огромный духовный путь, который святитель Василий прошел от юношеской риторической экспрессии до сдержанной умудренной вдохновенности Писанием. Кроме того, письма святого Василия представляют собой и ценный исторический источник: по его письмам можно проследить, как разворачивалась борьба с различными ересями, противостоявшими Святителю на пути становления никейской веры.
Письма Святителя весьма разнообразны в содержательном отношении и блестяще написаны. При известной строгости и «практичности», стилю писем святителя Василия не была чужда и ирония, но если в ранних письмах это была горькая ирония философа, несколько свысока смотрящего на «внешнюю суету мира», то впоследствии она приобретает смелый оттенок правоты в спорах с еретиками. Размышления Святителя по поводу устроения подвижнической жизни благодаря активной переписке довольно рано получили широкое распространение в аскетических кругах Каппадокии, Понта, Западной Сирии и Армении, а затем и в более отдаленных провинциях империи. Потом наступило время антиарианской полемики, которая нашла убедительное отражение как в обличении заблуждений Евномия, так и в появлении писем догматического содержания. Святитель Василий пользовался таким нравственным авторитетом, что его канонические установления, составленные в виде писем к епископу Амфилохию Иконийскому, стали основой византийского Номоканона. В своих последних письмах Архипастырь достигает полноты зрелости, находясь в расцвете духовных и умственных способностей.
Его письма поражают особенной, смелой, открытостью, способностью к внутреннему диалогу с самим собой, к трезвенному и искреннему самопознанию: «Но я стыжусь и писать о том, что сам делаю ночь и день в этой пустыне. Ибо хотя и оставил я городскую жизнь как повод к тысячам зол, однако же никак не мог оставить самого себя» (письмо 2). Подобная откровенность не доходит у Святителя до несколько болезненной саморефлексии, присущей западной аскетической традиции (например, у блаженных Августина и Иеронима). В данном случае можно говорить скорее о мудром душепопечении, сердцеведении: Святитель не скрывал в письмах своих чувств и был отзывчив к чужой боли. Например, в письме 5, посвященном смерти единственного сына своего друга, он пишет: «Нужно ли говорить, как это опечалило меня и сколько пролил я слез?». Чужое горе глубоко трогало Святителя, и он старался найти самые точные слова, идущие от сердца.
Поначалу Святитель в своей переписке не избегал красот стиля: его письма демонстрируют превосходное владение высокой культурой античного образования (ή παιδεία). Он с удивительной легкостью мог применять «украшающий» стиль, и ранние письма, как, например, письма 1, 2, 4, 14, являются очевидными свидетельствами его увлечения искусством риторики. Однако не следует забывать, что, как подлинный христианин, Василий в своей литературной работе опирался прежде всего на Евангелие, написанное галилейскими рыбаками, нежели на художественное наследие аттических софистов. Он, возможно, более, чем кто-либо из святых отцов, смог поставить мастерство риторического красноречия на службу истине.
Отличительная особенность писем Святителя – это подчеркнутое внимание к практическим, деятельным способам воплощения в жизнь евангельских идеалов. Решение насущных задач по устроению тела церковного занимает в переписке Архипастыря не меньшее место, чем разработка богословско-назидательных проблем, что заметно отличает переписку святителя Василия от писем его великого друга – святителя Григория Богослова, которому больше были свойственны умеренно-мечтательное, поэтическое настроение и несколько отстраненное отношение к возникавшим проблемам.
Рукописные собрания писем святителя Василия бытовали
