Ведь это ты спрятал его о людей…
Маг скрипнул зубами: «Где же этот негодяй Ульрик! Старику даже не помереть спокойно из-за него. Ищи-свищи теперь королевича… Может, его и в живых-то уж нет».
– На кого он был похож? – спросил король.
Мерлин с трудом отбросил плохие мысли, задумался над вопросом старика и неуверенно ответил:
– На нее… На Игрейну…
Король тяжко вздохнул:
– Тогда у меня будет красивый сын…
Маг кивнул. Да, Игрейна была красавицей… В памяти всплыл волнующий образ рыжеволосой вдовы лорда Горлуа.
– И на тебя, – счел нужным добавить Мерлин.
– Сильный и мудрый сын! – бормотал король.
Мерлин пожевал губами, но так ничего и не добавил к изречению короля, хотя язвительные слова готовы были сорваться с языка. «Ваш сын, – подумал он, – Ладно, пусть будет ваш… ваше величество…»
– Помнишь… – закатывая глаза, еле слышно сказал умирающий, будто выдохнул, выпуская последний воздух из легких, – Мы назвали его Артуром…
Глаза короля остались открытыми, мечтательно устремленными куда-то вбок, возможно, на череду женских портретов, украшавших южную стену спальни. Мерлин и сам взглянул на размытые полумраком лики – фаворитки, любовницы и, наконец, жены короля… Солнечный лучик выхватил из темноты бледный овал в обрамлении золотистых кудрей, заиграл на тщательно вырисованных маслом прядях… Прекрасная Игрейна – такая же прекрасная, как пару десятилетий назад…
Мерлин закрыл глаза покойнику и вышел на негнущихся ногах из королевских апартаментов.
– Его будут звать Артуром, – пробурчал себе под нос маг, но в гробовой тишине зала его голос прозвучал довольно отчетливо.
– Кого? – недоуменно спросил кто-то из придворных.
– Вашего короля, – машинально ответил маг и пошел прочь из дворца.
Придворные пожали плечами и рванули в покои Утера наводить там порядок и собирать короля в последний путь…
_____________
Маг закрылся в своем кабинете на самой верхушке Драконьей Башни. Комнатенка была маленькой по объему, но никогда не казалась тесной. В нужный момент она могла преобразиться в просторный холл.
Мерлин сел напротив трюмо, отклеил седую бороду и усы, стащил с себя остроконечный колпак вместе с сереброкудрым париком и уставился на отражение своей смуглой, измазанной гримом физиономии. Он смыл губкой нарисованные морщины, темные круги вокруг глаз, вытащил голубые линзы – делающие взгляд таким пронзительным, по-детски чистым и старчески-мудрым. Настоящий цвет его глаз – болотно-зеленый он считал не внушающим доверия.
Чародей взъерошил коротко остриженные черные, как смоль, волосы и, ощерившись, надменно бросил отражению:
– Клоун.
Отражение особо не возражало… по крайней мере, вслух, но скорчило брезгливую гримасу, которая говорила сама за себя…
Маг задумался.
