появился рык мимо пробегающего зверя. Его зоркие глаза, горевшие красным огнем, то ли от природы, то ли от жажды крови и желания поскорее наброситься на беззащитную жертву, блестели в двадцати метрах от Макса. Два огонька смотрели прямо на него, потом на секунду исчезли и появились уже в стороне, убегая все дальше от появившихся юнцов.
Небо полностью затянуло тучами. Кроваво-алое зарево давно растворилось в черноте наступавшей ночи. Макс посмотрел на остальных одногруппников, лихорадочно стряхивавших со своей одежды засохшую корку из грязи и пыли, и волнующе поглядывая по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Грязь откалывалась целыми кусками, почти как цемент, падая на землю и рассыпаясь на мелкие частички. Без нее форма была еще пригодна для будущей битвы, хотя и оказалась изрядно потрепана.
– Нужно идти. – сказал смуглый паренек, выпрямляясь и готовясь пересечь лесную границу.
Макс всегда считал его храбрецом, еще с момента их первого знакомства. Типичное для их возраста хвастовство, было не свойственно этому мальчугану, родившемуся от союза чернокожей женщины и белого воина клана. Где и как это произошло паренек не знал, отец презирал «вольняг», а уж сын такой породы и вовсе был обречен на одиночество. Годы скитаний по помойкам жизни не прошли даром – он всегда чуял беду на расстоянии и был готов к встрече с ней во всеоружии. Вот и сейчас, пригнувшись, он, словно волк, подкрадывался к границе, а потом прыгнул вперед, утонув в зеленых кустарниках, будто бы его и не было здесь.
Наступал последний этап испытаний. Самый важный и самый смертельный. Здесь каждый был сам за себя. Оружие разбрасывалось задолго до начала битвы – в коробках с вертолетов и истребителей. Макс вспомнил как перед началом увидел этих железных птиц, взметнувшихся в небо и совершивших крюк над лесом, после чего ушедших на второй круг. «Наверное, оружие» – подумал он, пересекая символичную границу мертвой и живой земли. Погрузившись в самое сердце природы, в ноздри тут же ударил специфический запах леса. Аромат шишек, заплесневелой коры, сырости вперемежку с какой-то вонью, исходившей откуда-то из глубины леса, все это буйство новых запахов, слившихся в одну большую массу заставили голову закружиться.
Паренек присел на колено, стараясь прийти в себя, потом встряхнул головой и зашагал вперед, стараясь не шуметь, пробиваясь сквозь плотные кустарники и переплетенные ветви деревьев.
Чем глубже он шел, тем тише становилось вокруг. Одногруппники пропали из виду. Голоса утонули вместе с последними остатками шума, доносившимися оттуда, с другой стороны леса. Он остался один, с самим собой, вооруженный только природным слухом, не раз выручавшим его в трудные минуты. Если кто шевельнется – он обязательно услышит его, каким бы тихим не был неприятель.
Еще несколько десятков метров вперед прошли в кромешной темноте и полной, почти кладбищенской тишине. Молчали даже животные, хотя Максу было известно о их присутствии в лесу.
В какой-то момент
