хотела иметь доченьку, – ворковала Надежда Борисовна, расчёсывая перед зеркалом мои волосы. – Бантики, косички, все эти милые платьица. С мальчишками ведь знаешь как – только успевай зелёнку покупать да дырки штопать.
– Да уж, представляю, – улыбалась я, вспоминая взлохмаченного сорванца, которого она часто показывала мне на старых снимках в семейном альбоме.
– Жду не дождусь, когда Антон осчастливит меня маленькой внучкой!
– Из вас выйдет прекрасная бабушка, – сказала я, не зная, что ещё сказать.
– Никому бы её не доверила, мою конфетку, сама бы с ней сидела! Я ведь ещё крепкая бабка, зачем все эти няньки-гувернантки, зачем чужие люди в доме? Знаю, вы с Антоном очень занятые люди, только о работе и думаете. Но и о будущем нельзя забывать. Не будь у меня Антона, чем бы я сейчас занималась? Страшно представить одинокую старость, Лизонька, очень страшно. Вот что должно тебя беспокоить, а не кванты и галактики.
– Спасибо, Надежда Борисовна, – сказала я, мягко забирая у неё расческу. – Обещаю поразмышлять над этим сегодня же.
Не успела она пожелать мне спокойной ночи и прикрыть за собой дверь, как я тут же выскочила из кровати, схватила ноутбук и прокралась в спальню к Антону.
– Ты чего? – опешил он.
– Я посижу тут, с тобой, ладно?
– Неужели тебе правда страшно? – недоверчиво буравил он меня взглядом, стоя передо мной в одних трусах.
– Ты спи, – я залезла в его кровать и натянула на себя краешек одеяла. – А я пока почитаю свой ноутбук. Только ночник оставь.
– Ты же никогда ничего не боялась!
Казалось, ещё чуть-чуть, и он полезет проверять мою температуру.
– Только темноты, – я демонстративно открыла ноутбук, обозначая свою чрезвычайную занятость.
– Чёрт знает что такое!
И пока он недовольно ворочался, пока смотрел свои разноцветные сновидения и бормотал во сне, я изничтожала темноту в своей голове.
Я чувствовала себя обманутой. Почему никто не рассказал мне об этом раньше? Почему в школах и в институтах не преподают эту подложку реальности? Как много мне теперь нужно узнать, как много информации освоить и усвоить! Как не сойти с ума от того, что всё моё понимание этого мира теперь поставлено под сомнение и подлежит жесточайшему пересмотру и переосмыслению?
Утром я ходила за Антоном хвостиком. Пока он брился, я стояла сзади.
– … и получается, что фактором, определяющим, будет ли частица вести себя как частица или как волна, является сам наблюдатель – человеческое сознание. Свойства частицы не установлены заранее, они определяются самим сознанием, воспринимающим частицу. И так то, что выглядит как «твёрдая» реальность, это лишь один из двух аспектов реальности, которая может иметь форму волны и форму частицы.
Пока он пил кофе, я сидела рядом:
