София Премудрость Божия. Выставка русской иконописи XIII–XIX веков из собраний музеев России: [Каталог]. М.: Радуница, 2000
Отметим следующие общие черты для всех русских изображений садов: сады находятся либо внутри монастырских оград, либо ограждены особыми красивыми стенами; ограда – существенный элемент садов. Наряду с цветами в древнерусских садах также существенное значение имеют плоды, птицы и звери.
Наконец, отметим еще одну характерную черту изображений монастырей: последние очень часто окружены рощами, горами и озерами. Это касается таких монастырей, как Нилова пустынь[93], Соловецкий монастырь, Тихвинский монастырь, и др.
Начиная с XIV в., помимо устройства садов внутри монастырей, огромное значение приобрел сам выбор местности для монастыря среди дикой, девственной природы – в лесах, на берегу рек и озер. Этот выбор диктовался развивавшимися в XIV в. на Руси представлениями, что только первозданная природа безгреховна, упорядочена самим Богом, гармонирует со стремлением к совершенствованию монахов. У Григория Нисского, особенно популярного на Руси с XIV в., есть «Слово о первозданной красоте мира». Оно объясняет нам, почему ценилась в Древней Руси дикая, безгреховная природа, устроенная самим Богом без последующего вмешательства человека. Нетронутая природа знаменует собой порядок и благообразие, гармонирующие с подвижнической жизнью отшельника, желающего себя посвятить Богу. Поэтому монастыри ставились не только в красивой, но и в безлюдной местности. Поэтому же развивается скитническое монашество, строительство монастырей уходит все дальше и дальше в нетронутые рукой человека места на севере. Сам Троице-Сергиев монастырь, построенный первоначально в дикой местности, постепенно, с ростом окружающего и своего собственного населения, воспитывает церковных ревнителей, которые основывают все новые и новые монастыри. Жития русских святых – основателей монастырей полны описаний выбора места для будущей обители среди дикой природы.
Таким образом, с развитием представлений о божественной мудрости мироустройства сам монастырь переместился в природу, и главной заботой строителей и устроителей монастырей стал выбор места для построения монастыря среди нетронутых человеком, а следовательно, особенно «разумных» лесов и т. д. Поддерживались эти представления и учением исихастов, стремлением к уединенной жизни и уединенной молитве, особенно в учении Нила Сорского.
С XVI в. начинается период вмешательства человека в окружающую природу: Пафнутий Боровский, Филипп Колычев на Соловках, Никон в Ферапонтовом монастыре и др. Это преобразование и освоение окружающей монастырь природы особенно распространяется в монастырях, так или иначе следующих религиозным концепциям Иосифа Волоцкого. Сперва благоустройство окружающей природы носит художественно-утилитарный характер (эстетический момент, как мы уже замечали, неотделим от утилитарного: строительство плотин, садков для рыбы, каналов, устройство огородов и фруктовых садов и пр.), но при
