бабы. Их на дворе саблями секли, а тех, кои на улицу вырвались, лучники кончали. Потом опять все затихло. Пятеро сели на коней и уехали в слободу. За ними все остальные схимники. На охране избы остался десяток. Они стащили с улицы на двор голышей, коих настигла смерть… Далеко за поддень деревня опомнилась и зашевелилась. Печи затопили, за водой пошли. Однако остановятся две соседки у колодезя словом перекинуться, глядишь, вершник появился, плеткой грозит, бабы кто куда.
Коконя замолчал, Аника остановился подле рассказчика:
– Ну, ты чего?
– Страшно, хозяин… А на другой день рано утром пришли люди из слободы, привезли гробы, много гробов. На кладбище Понизовском большую могилу вырыли и поставили туда тринадцать гробов. Говорят, поклали туда пять мужиков и восемь баб голышом, покидали одежонку кое-какую. Поп пришел… А в двух крытых повозках еще десять гробов увезли… – Коконя замолк, задумчиво вглядываясь в темный угол избы, и нехотя продолжал: – Селяне обходили заезжую, а я в обед задами прошел туда. Во дворе чистота, песком посыпано. А в избе все вверх ногами! Кровь на полу и на стенах, ворохом ковши, склянки, тряпье… Я тут стон услыхал, насмерть перепугался, а потом из-под печки хозяйку заезжей избы вытащил. Святой водой побрызгал, отошла, очнулась, немовать начала – язык у нее отнялся. А еще один гроб в избе остался. Говорят, покойничек сбежал…
Возможно, Коконя долго продолжал бы, но Аника спросил:
– Ты давай поведай, что с князем Владимиром и его семьей сталось.
– Что? Отравили их. Будто государев повар донес, что ему князь Владимир отраву и деньги дал, чтоб погубить государя. Эту самую отраву в вине развели и заставили их выпить. Пили по очереди: сперва князь, потом княгиня и княжата… На мертвых глядеть позвали челядь, а там княгини и дети боярские были. Приказали им проклясть врагов государевых, а они зарыдали и проклинать убийц принялись, какие мечи выхватили. Ну их тут же раздевать и убивать начали…
Клим все время сидел молча, а тут не выдержал:
– А раздевать-то зачем?!
– Малюта будто приказал. Голые, мол, перед Богом все равны.
– А кто эти пять всадников были?
– По-разному говорят. Троих точно опознали: Малюту, Басманова Федора да князя Вяземского. А двое в тени держались, одни говорят, что это государь с наследником приезжали, другие, что государя тут не было.
– А чьи гробы в крытых повозках отправили?
– Княжескую семью да кого поважнее из челяди. И в голых разобрались…
Помолчали. Коконя сполз со скамьи и, захватив свою суму, спросил:
– Ну, я пойду, пожалуй?
– Ступай с богом. Там тебя покормят, а завтра зайди, еще кое-что спрошу, да и награжу.
Пискнула дверь за Коконей. Аника еще раза два прошелся по горнице. Встал и Клим.
– Я, пожалуй, тоже пойду. Спаси Бог тебя.
Аника без слов
