Своим личным шифром он внес в записную книжку их имена и фамилии для последующей вербовки.
Через два с половиной месяца для встречи с Григулевичем в Гавану из нью-йоркской резидентуры прибыл новый куратор по линии политической разведки Павел Пастельняк. Это был высокий, с тяжеловесным взглядом глубоко посаженных черных глаз и с мрачным, изрытым оспинами лицом пожилой человек. Он был старше Иосифа почти на двадцать лет, однако в разведку пришел намного позже своего молодого коллеги и чувствовал себя в ней весьма неуютно из-за незнания английского языка.
Когда Григулевич рассказал ему о своем положении на острове Куба и о проведенных им двух вербовках, то Пастельняк, посмотрев на него своим тяжелым взглядом, который не каждый мог выдержать, сердито обронил, обращаясь к нему сразу на «ты»:
– А кто давал тебе санкцию на эти вербовки? Ты вроде бы не испрашивал у нас на это разрешения?
Вопрос Пастельняка задел за живое Иосифа, и он со свойственным ему юмором изрек:
– Давайте, Павел Пантелеймонович, замнем для полной неясности и вашей полной неосведомленности этот вопрос!
– Нет, я требую объяснения!
– Ну посудите сами, как я мог получить санкцию на вербовку, если я длительное время нахожусь без связи?! Дважды я пытался связаться с резидентурой через Лизи и Ричарда, но ничего из этого не вышло. Никто и из резидентуры не пытался выйти на меня. И потом, учтите, я вербовал кубинцев не для вашей резидентуры и не для московского разведцентра, а для себя, для своей работы в латиноамериканском регионе. И если уж на то пошло, то именно я отвечаю за свою работу головой, а не тот человек, который может за тысячи миль отсюда давать мне указания, задания и инструкции…
– Получается, что ты ведешь работу по своему усмотрению и на свой страх и риск? – поддел его строгий представитель нью-йоркской резидентуры.
– Не надо, Павел Пантелеймонович, утрировать. Если хотите знать, то я работаю в этом регионе по личному указанию Берии. И вы, наверно, лучше меня знаете, что не выполнять его указаний – значит поставить на себе крест. Так ведь?
На лице Пастельняка отразилось замешательство: он никак не ожидал, что Григулевич мог иметь личную встречу с Берией.
– Тогда ты, конечно, прав, – невесело пробормотал куратор.
Поняв, что тот удовлетворен ответом, Иосиф спросил:
– А с какой целью вы приехали в Гавану?
Удивившись бесцеремонному вопросу молодого разведчика, Пастельняк впервые улыбнулся и сказал:
– Я приехал сюда для того, чтобы проинструктировать тебя перед отъездом в Аргентину.
– И когда же я должен туда выехать?
– В середине декабря.
– Тогда у меня к вам есть один очень важный вопрос.
– Какой именно? – насторожился куратор, ожидая опять неприятного сюрприза.
– Во
