мной, как во сне, стало что-то мелькать. Мне привиделось, как рядом протекает вода, как кто-то позади ходит, как деревья будто бы начинают изменять свою форму и исчезать, но силы пропадали, и я, сам того не желая, впал в сон, хотя шум всё ещё был слышен а головная боль всё ещё ощущалась – настолько она была сильна.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
………………………………………………………………………………………………………
I
Я очнулся от слепящего солнца, стоящего в зените. Горло, казалось, было полностью иссушено.
Открыв глаза, я невольно раскрыл рот и замер.
Лес исчез. Вокруг не было ни единого деревца. Повсюду лежали исполинские груды мусора, а обоняние было раздражено резким и неприятным запахом бытовой химии и ржавого железа. Мотоцикл лежал подле меня.
Больше всего поражало солнце, которое беспощадно жгло горячими лучами каждый открытый участок кожи. Казалось, мои руки были обожжены. Пробуждению рассудка препятствовала сильнейшая головная боль, которая не прекращалась ни на секунду.
«Что же это такое? Неужели я остался вместе с ними и стал выпивать? Но ведь я отчётливо помню, как поехал через лес и остался лежать на дне того обрыва…» – думал я. Всё происходящее не было похоже на розыгрыш, скорее, на какой-то чрезмерно правдоподобный сон, совмещённый с реальностью.
Голова отказывалась выполнять свои функции: мозг, казалось, вот-вот расплавится изнутри от невыносимой жары, в ушах слышался шум, а каждая мысль давалась мне с огромным трудом. Легче было ни о чём не думать и просто осматривать место, где я оказался.
Одно было понятно – я находился вдалеке от вчерашнего природного парка.
Абсолютная тишина теперь была невыносимой. Ни единого звука, ни единого признака жизни вокруг, ни души.
Огромные холмы и горы отходов, состоящие из какой-то техники, ржавого транспорта, шин, пластиковых бутылок и жестяных банок, окружили меня. Я решил подняться на одну из таких возвышенностей, чтобы осмотреть местность.
Поднявшись, я вновь замер. Увиденное мной было трудно передать словами.
Всё пространство, вплоть до линии горизонта, которая светилась ярко-оранжевым, неестественным светом, было занято одной огромной свалкой. Её размеры было невозможно подсчитать. Над поверхностью возвышались разрушенные башенные краны и одинокие, не работающие ветряки (ветровые электростанции). Дышать было очень тяжело: казалось, что я набираю в лёгкие не кислород, а какой-то тяжёлый, ядовитой газ, который медленно убивает меня.
Небо было окрашено не в привычный голубой или синий цвет, а в какой-то непривычный, рыжеватый оттенок, на нём не было ни единого облачка. Ноги подкашивались из-за невыносимой жары. Находиться в подобном месте было невозможно. Воздух был такой отравленный, что даже глаза время от времени начинали слезиться.
Меня поражало это место: казалось,
