кивает Валя. – Пошли домой.
Они пробираются в быстро редеющей толпе через привокзальную площадь.
– А свежо у вас тут для августа, – поежившись в своей летней рубашонке, произносит Пашка.
– Привыкай, – угрюмо парирует Валя, – не в Сочи приехал.
– Да уж понял я, – вздрагивает Пашка. – Может, такси возьмем? Или на автобусе?
– Пешком, – отрезает Валя. – Тут рядом.
– Хорошо, – соглашается Пашка. – Как скажешь, командир.
– Я не командир, я мужик, – хмыкает Валя.
– Что? – удивляется Пашка.
– На стройке так зовут, – поясняет Валя. – Мужиком.
– Молодцы, – хихикает Пашка, – золотые у вас тут люди на Севере. Они на стройке только такие приветливые или везде?
– Не твое дело, – обрывает его Валя.
– Ладно, – опять с готовностью соглашается Пашка.
– Пришли, – сообщает Валя. – Вот мой подъезд.
Они проходят к ней в комнату, и Пашка ставит чемодан в углу. Оба чувствуют неловкость, не зная, как себя вести.
– Пойдем на кухню, – выдавливает Валя. – Я тебя накормлю.
После обеда и ванны Пашку совсем развозит. Валя стелет ему на диване, а для себя разбирает кресло-кровать. Пашка протестует, заявляет, что не может так ее стеснять, клянется, что его койка на судне была еще уже, чем это кресло-кровать. Но Валя не слушает никаких возражений.
– Спи сегодня на диване, – грозно говорит она. – Ты устал. Дальше видно будет.
– Ты настоящий мужик, – бормочет Пашка.
– И ты туда же, – фыркает Валя. – Заткнись уже.
Пашка пытается еще что-то возразить, но валится на диван и моментально засыпает. А Валя еще долго сидит и глядит на него.
– Я тебя стеснять не стану, – на следующее утро обещает ей Пашка. – Побегаю сейчас по флотам, устроюсь матросом и в рейс уйду.
– Побегай, – кивает Валя, устало глядя на гостя из прошлого. – Где же ты пять лет бегал?
– Я не бегал, – огрызается Пашка, – я на месте сидел. Это ты исчезла неизвестно где.
– Известно! – возмущается Валя. – Когда понадобилась, быстро нашел.
Она понимает, что сказала непозволительную грубость. Ведь Пашка нагрянул не с бухты-барахты. Она сама его пригласила, пусть и с подачи тети Поли. Валя уже открывает рот, чтобы извиниться, но Пашка продолжает:
– Могла бы за пять лет хоть разок приехать домой, тетушку навестить.
Валя с облегчением понимает, что он не уловил неприличный подтекст вырвавшейся у нее сгоряча фразы.
– А вместо этого два письма, – обиженно добавляет Пашка.
– Неправда, – возмущается Валя, – я тете Поле регулярно пишу.
– А мне два письма, – упрямо повторяет Пашка.
Валя должна признать, что он прав.
