в восприятии эмоционального разговора или же ситуации, но не могу измениться, потому что мой разум неподвластен ничему, и останавливать его не собираюсь.
– Боже, Эйс, мне так жаль, – в её глазах скапливаются слёзы, и она слабо качает головой, пряча взгляд, и сейчас будет пытаться выйти из этой ситуации так, словно стала жертвой обстоятельств. Я знаю это, и меня не обмануть ни слезами, ни истерикой, ни мольбами. Ничем.
– Ты настолько увлечён своей работой, что забыл – вокруг тебя живые люди такие, как я и Таддеус, Молли и Стэнли. Неужели, ты, действительно, не испытываешь ничего к нам, раз думаешь сейчас лишь о своём статусе? Неужели, тебе неважно, что и я, и отец не могли больше быть вместе даже ради тебя? А мы это делали более тридцати лет, твой отъезд позволил нам расслабиться, и никто больше не упрекал нас в том, что мы жили раздельно. Постоянные опасения, что ты можешь сорваться или же сделать что-то страшное, изъедали нас, и мы терпели, пока не устали окончательно. И сейчас ты смеешь обвинять меня в том, что мы не думали о тебе? Как же ты жесток к нам, Эйс! – От её истеричного вскрика я кривлюсь и поворачиваю голову. Она плюётся, и мне это не нравится.
– Конечно, мадам, очень легко переложить на мои плечи страхи и сожаления, ведь мне они не причиняют дискомфорта, в отличие от вас. Но моё мнение неизменно, потому что в данный момент вы используете слёзы, как решающий фактор окончания спора и моей капитуляции. Только вы забыли, что манипуляция мной невозможна. Поэтому заканчивайте спектакль, и перейдём к делу, – достаю из кармана платок и протягиваю ей.
В глазах матери досада и даже злость на то, что не удалось меня смягчить. Я не воспринимаю женщину, стоящую напротив меня, как свою мать. Я знаю, кто она такая, но не чувствую этого. Для меня она просто женщина, которая растила меня и иногда разговаривала со мной, водила к психиатрам и пыталась изменить меня, то есть найти во мне поломку и устранить её. Для меня прошлое стало забытым и ненужным, кроме одного дня, когда, наконец-то, увидел себя таким, какой я есть на самом деле. Социопат. И меня не оскорбляет это, наоборот, мне нравится быть таким и не уподобляться людям.
– Итак, развод состоялся, отец ушёл со службы и завёл любовницу. Если первые два факта меня не особо заботят, то последний мне не нравится. Я хочу, чтобы вы, мадам, сейчас же пошли и выставили эту женщину за дверь. Заплатите ей сколько угодно и сообщите мне о ваших расходах, я покрою затраты, но не позволю, чтобы моя карьера разрушилась из-за пристрастий отца и вашей глупости. Надеюсь, я изъясняюсь понятно, чтобы не обсуждать этот вопрос более. Завтра я передам кое-какие документы, чтобы отвлечь внимание от отца и ошибки, которую вы позволили ему совершить. А далее, я не желаю слышать о том, что вы оба в поиске счастья в любовных делах, ибо это всё миф. Вы поняли меня, мадам? – Делаю шаг к матери, ошарашенно слушающей меня, и забираю платок, убирая в карман
