и представлять себе еще до того, как окажется во владениях самого Чернобога. Пламя в печке, пар и чад не могли никак улучшить его отношения и к бане, и к людям, которые приходили сюда помыться, и совершались здесь самые главные для них обряды – рождение и смерть, всему этому Банник оказывался свидетелем. А потому знал изнутри всю изнанку жизни человеческой.
Вот и теперь он пытался выведать у черта, что же будет твориться дальше:
– Ты надолго к нам, Лукавый? – поинтересовался он.
– Да вот заполучу душу для Князя и назад, – отвечал загадками тот.
Мефи мог поделиться с ним секретами, понимая, что тот не станет ему мешать.
– Надоела мне деревня ваша – скукотища, а вчера и вовсе чуть грозой не пришибло из-за проклятой бабы, – пожаловался он.
Банник хихикнул, не понимая, как могло пришибить беса, который был бессмертен. Хотя, говорят, что чаще всего Перун в них молнии свои и пускает, давно у него зуб на этих тварей Велесовых. Никто не знает, с чего это началось, но скорее всего никогда не кончится.
Он видел, как кубарем летал черный кот, и только почесал затылок, понимая, что Мавре это будет дорого стоить, хотя ему она и была симпатична. Угрозы беса ему не понравились, и он готов был эту бабу защищать, да просто, чтобы тому насолить и прыть свою показать.
Но потом он решил, что его дело сторона, и связываться с этим типом из-за какой-то бабы он не собирался. Пусть о ней Домовой с Кикиморой позаботятся.
Банника клонило ко сну, он забился в дальний угол и решил, что до вечера пусть в том мире все хоть быльем порастет, а ему все фиолетово.
№№№№№№№
Мефи тоже решил передохнуть в той самой бане на полатях. Днем у него никаких дел не было в мире людей.
Но он выглянул из бани, заметил уныло бредущего Илью, и понял, что пацан упрямый, и нравится ему больше, чем его мамаша, жаль, что отмщение и его коснется тоже.
Илья с грустью думал, что сон его обманул, и кота он, наверное, никогда больше не узрит. Сколько их носилось по деревне белых, рыжих, полосатых, но не нужны они были ему, только тот, черный, которого нигде не было.
Илья заметил, что и матушка куда-то исчезла, а он остался совсем один – все его бросили на произвол судьбы.
А Мавра, изнывая от дурных предчувствий, отправилась к старой ведьме на самый край села, где начинался густой лес. Ей хотелось узнать правду, выяснить, что будет твориться дальше, неизвестность просто убивала ее в те часы.
Л старухе ходила дурная слава, говорили, что она немало зла людям причинила, кого-то даже убила, многие связываться с ней боялись. Но Мавра была в отчаянии и не старуху ее пугала, а то, что творилось в ее доме, значительно ближе, чем та хижина, где обитала старуха.
Около хибары колдуньи она немного помедлила, то потом набралась храбрости и шагнула туда. Старуха заметила ее еще тогда, когда она только повернула в эту сторону.
– Пришла,
