бабушка! Марьяна с изумлением смотрела на незнакомку. В её светлых волосах, разметавшимся по плечам от резкого движения, серебрились ниточки седины, но эта пани была все ещё стройной и привлекательной. И выглядела она какой-то нереальной, почти неземной.
Пани замедленно, словно плывя по воде, приблизилась к девушке.
«Дитя, твоя Миссия только начинается. Возвращайся – люди ждут тебя»
«Зачем? Мне здесь так хорошо и спокойно»
«Не беги от своей судьбы. Поверни к ней лицо и ты будешь счастлива…»
Вдруг Марьяна почувствовала какой-то рывок. Она резко открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо незнакомого парня. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Марьяна пыталась вспомнить, где же она его видела. Но это занятие оказалось слишком трудным, и девушка снова закрыла глаза…
Мирослав, склонившись над Марьяной, всматривался в её глаза и пытался понять: о чем она сейчас думает? Какие мысли витают у неё в голове? Неужели и впрямь она останется неполноценной? Жаль – девчушка такая юная…
Глаза больной снова закрылись. Парень выпрямился, повернулся к ее горюющим родителям и спросил:
– А с чего вы взяли, что ваша дочь в коме? Она только что смотрела на меня. Кажется – вполне осознанно.
Надежда Тарасовна ахнула, подбежала к девочке и принялась окликать её. Лев Фёдорович выглянул в коридор и крикнул:
– Врача!.. Позовите врача, скорее!…
В палату торопливо зашёл врач и ещё несколько человек медперсонала. Мирослав отошёл в сторону, чтобы не мешать.
– Доктор, миленький!.. Она пришла в себя!.. – бросилась к нему Надежда Тарасовна.
– Сейчас посмотрим, – тот быстро просмотрел показания приборов, затем обратился к присутствующим:
– На сегодня посещение закончено. Освободите палату, граждане.
– Но…
– Никаких «но». Сегодня я всё равно ничего не смогу вам сказать определённого. Приходите завтра.
Мирослав, а за ним и родители Марьяны послушно вышли из палаты.
– Сынок, ты ведь правда видел, что она открывала глаза?.. Ведь правда? – с замиранием сердца спрашивала Мирослава несчастная мать. После стольких дней и ночей безуспешного лечения это казалось ей просто невероятным. Появившаяся только что робкая надежда, словно пугливая птица, готова была вспорхнуть и улететь, оставив место непреходящему горю и отчаянию.
– Ты видел её глаза?.. Действительно, видел?..
– Конечно же! Правда…
– Что?
«Вот балда – не заметил какого они цвета. Тоже мне – следователь!»
– Да ничего. Она внезапно открыла глаза и уставилась на меня. Кажется, рассматривала.
– Рассматривала!.. Рассматривала!.. – счастливо повторяла Надежда Тарасовна. – Моя девочка… Да где же врач? Хоть поговорить с ним…
– Успокойтесь, Надежда Тарасовна.
