который проходит от головы через все тело и ноги прямо к центру земли. Представьте себе, что это прочный натянутый канат. Ничто не может раскачать его. Почувствуйте свою силу, вообразите себя крепкой, как древняя секвойя, чьи корни уходят глубоко в землю». Когда Энджи сделала это, я снова точно так же толкнула ее. И она не потеряла равновесие и стояла неподвижно.
«Как вы себя чувствуете, Энджи»?
«Здорово! Я ощутила себя прочной, устойчивой и сильной, но я не заставляла себя сопротивляться или держаться. Я словно повзрослела!»
Я предложила Энджи и Эрику проделать это упражнение несколько раз, представляя себе Чарли, собирающегося устроить скандал. Им нужно вообразить стальной канат, который является их жесткой опорой. «Помните, что вы не делаете ничего хорошего для Чарли, когда пытаетесь все изменить по его желанию. Если вы хотите, чтобы сын вырос человеком, способным справиться с трудностями, то должны помочь ему развить “мышцу жизнестойкости”. При этом вы должны проявлять внимание к сыну, переживающему всю тяжесть разочарования».
«Продолжайте и не теряйте ощущения силы и уверенности, когда чувствуете, что не можете защитить Чарли от досады и потери. Представляйте себя со стальным канатом внутри, прочно держащим вас на земле. Сохраняйте мягкую, но непоколебимую силу, которая позволит с любовью признать чувства сына и даст ему возможность пройти через отказ, разочарование, торг – словом, просто испытать печаль».
Я работала с этой семьей около трех месяцев. Мы старались избавить Энджи и Эрика от дискомфорта, который они испытывали при виде досады Чарли, и от ощущения необходимости угождать мальчику. Мы исследовали страхи этих людей, которые боялись сломить дух ребенка, и искали способы более уверенного обращения с ним. Я помогла Энджи и Эрику научиться общаться с сыном так, чтобы продемонстрировать понимание его чувств, даже если он не получал желаемого. Вместо слов: «Нет, ты не можешь поужинать кексом» (слово нет вызывает у большинства детей внутренний протест), я предложила отвечать в менее провокационной манере, хотя бы на некоторые просьбы мальчика.
«Печенье на ужин! Вот было бы здорово! Может быть, устроим такой ужин на следующий день рождения?» Теперь Энджи и Эрик старались выделить больше времени на общение с сыном. Чарли почувствовал близость к родителям, которой он так страстно желал, старался вести себя хорошо и радовать их.
У Энджи и Эрика жизнь наладилась. Однако нам следовало разрешить еще один вопрос: чувство вины и стыда родителей. Когда я советовала им, как вести себя с Чарли, они отвечали: «Мне следовало это знать» или: «Мы можем сломать сына». Меня это не удивило, ведь я годами работала с родителями и хорошо знаю, что мы склонны побивать камнями самих себя, если не получается жить по идеализированным стандартам. Но я также понимаю, как это вредно – позволить внутреннему критическому голосу управлять своими действиями и чувствами.
