что у нас обоих была неделя подготовки. Это почти как готовиться к Рождеству. Я знаю, что Дэн воспринял мою идею очень серьезно, так как он практически не вылезал из гугла. Ну а я… Я безумно горжусь своей идеей! Мне уже не терпится начать! Я даже завела для этого специальный блокнот, заботливо подписав: «Игра «Удиви меня». Ох, Дэн даже не представляет, что его ждет.
Удовлетворенно смотрю на первую страницу, где аккуратно выведено: «Удиви меня. Суперплан», когда слышу за дверью легкую поступь миссис Кендрик. Поспешно закрываю блокнот и возвращаюсь к компьютеру: мне нужно срочно составить текст для буклетов к выставке «Шелковый ветер». Мы распечатаем буклеты на кремовой бумаге и каждый подпишем вручную иссиня-черной перьевой ручкой. (Шариковые ручки миссис Кендрик также «крайне не одобряет»).
Веер XIX века, ручная роспись. Французский мастер (неизвестен).
– Доброе утро, миссис Кендрик, – с улыбкой приветствую ее я.
– Доброе утро, Сильви.
На миссис Кендрик сегодня бледно-голубой костюм с любимой брошкой-камеей, а на лице традиционный хмурый взгляд. Традиционный для тех дней, когда приезжает злобный племянник. Видимо, сейчас он остановился у нее, что и объясняет, почему она так подавлена. Должно быть, он каждый день за завтраком читает ей лекции о современных успешных музеях. Вот она снова тревожным взглядом обводит мансарду, словно безмолвно говоря: «Что-то здесь не так, но я не знаю, что». Затем она обращается ко мне.
– Сильви, – спрашивает она, – а ты слышала о Дне музейного селфи?
Она произносит это так, будто пытается говорить на незнакомом ей иностранном языке.
– Да, – осторожно отвечаю я. – Слышала. А что случилось?
– Роберт только что упомянул об этом. Он считает, нам нужно поучаствовать.
– Что ж, – пожимаю плечами я. – Думаю, мы могли бы. Но я не думаю, что мы сможем привлечь этим новых меценатов. Такие акции все же для немного другой аудитории. Если честно, повальное увлечение селфи лишь отпугнет некоторых наших покровителей.
– Ах, – кивает миссис Кендрик. – Вполне. Вполне. Интересная точка зрения. – Она умолкает, и взгляд ее становится еще более тревожным. – Сильви, могу я тебя спросить, – она опускается до шепота, – что такое «селфи»? Я везде слышу это слово, но никогда не понимала, что оно значит. У Роберта я спросить не могла, ты же понимаешь…
Бог мой. Закусываю губу, представляя бедняжку миссис Кендрик за завтраком: Роберт что-то деловито вещает ей о дне селфи, а она даже не понимает, что это такое.
– Селфи – это такая фотография. Автопортрет, – добродушно рассказываю я. – Когда ты фотографируешь сам себя где-то в основном на телефон.
Не уверена, что миссис Кендрик сможет до конца понять. В ее мире телефон – это аппарат на тумбочке с трубкой и проводом-макарониной. Она медленно покидает офис, должно быть, чтобы уныло пожевать печенье от Tesco Value, которое мы теперь покупаем. Я же набираю новую подрисуночную надпись.
Веер с перьями…
Пока печатаю, во мне борются
