радостно потерла ладошки.
Олаф выгреб из кармана какую-то мелочь – Ян понял, что играли здесь больше на интерес, нежели на реальные деньги, – помахал морфам и, сославшись на дела, принялся пробираться меж скамей.
– Интересный у вас тут спорт, – Ян спрыгнул с последней ступеньки, последовав за стремительным викингом.
– Надо же чем-то себя занять, когда ни заданий нет, ни тестов не проводят. Это еще что, ты бы видел наши гладиаторские бои… Сундин их формально не одобряет, но терпит «ради поддержания объектов в тонусе».
– Вы называете морфов объектами?
Олаф чуть нахмурился:
– Сундин называет. Только он.
Некоторое время Олаф шел молча, затем указал на вытянутое двухэтажное здание.
– Асли сейчас там. Должна быть, по крайней мере. Познакомишься со своим… «объектом», – последнее слово викинг произнес поморщившись, как от внезапного селедочного душка.
Ян заметил это, но…
– Асли – девушка? – спросил он, непроизвольно останавливаясь.
– Девушка. И элуморф.
– Ailouros… morphe? Кошка?
– Почти, – на лице Олафа появилась улыбка.
Впервые – не добродушная усмешка, не ехидная ухмылка – улыбка. Открытая и ласковая, будто викинг неожиданно вспомнил, что за дальними морями, в уютной бревенчатой избушке ждет его из доблестного похода во славу Одина маленькая златокудрая дочурка.
– Ладно, чего я тебе объяснять буду, – пробурчал он. – Пошли, увидишь.
И зашагал к зданию, Ян привычно за ним.
Здесь топили гораздо лучше, чем в главном корпусе, поэтому куртки были сброшены прямо в холле, рядом с комнатой охраны.
– Асли у себя? – осведомился Олаф у долговязого охранника на посту.
– Кажись, в тренажерку пошла, – отозвался тот, кивая куда-то направо.
– Значит, и нам туда. Кстати, Ян, на будущее, смени очки на линзы, тренироваться удобнее будет.
Тренажерный зал оказался здесь же, на первом этаже. Его большие, во всю стену, окна выходили на запад. Солнце садилось, и в розовых по-зимнему лучах Ян не сразу заметил фигурку у дальней стены. Невысокая девушка с темно-русыми волосами, собранными в короткий хвостик, одетая в шорты и спортивную майку с кокетливым рисунком-сердечком, разминалась, наклоняясь к полу и касаясь его ладонями. Во внешности ее сквозило нечто восточное – в памяти всплыли арабские сказки, шелковые базары… но так, негромко, намеком. Она сделала несколько разогревочных прыжков – высоких, необычно высоких, отметил Ян. И тут Олаф окликнул ее:
– Асли!
Девушка, мягко приземлившись после очередного прыжка, обернулась.
– Привет, – улыбнулась она Олафу и мазнула взглядом по его спутнику.
Взгляд словно бы совсем мимолетный, но Яну померещилось, что элуморф успела отметить всё: и его рост – не выше плеча Олафа, и волосы – скорее русые, нежели нордически-снежные,
