Палама же, говоря о деле и цели исследователей в отношении вложенной в творение Божией мудрости, указывает на молитвенный путь постижения Истины. Молитва – это ключ, который открывает тайны, доселе человеку неведомые, через посредничество Духа. Вот этот путь, противостоящей внешней премудрости и многознанию. По определению св. Григория, он кратчайший, многополезный и безопасный, «ведущий к самим сверхприродным и небесным сокровищам»[161]. В то время как внешняя мудрость есть начало и причина надменности, одна из сущностных признаков гордыни – греха демонского: «Во внешней же мудрости надо сначала убить змия, то есть уничтожить приходящую от нее надменность – как это нелегко! Ведь, как говорится, “философское высокомерие не сродни смирению”, – но, так или иначе, уничтожить; потом надо отсечь и отбросить как безусловное и крайнее зло главу и хвост змия, то есть явно ложное мнение об уме, Боге и первоначалах и басни о творении; а среднюю часть, то есть рассуждения о природе, ты должен при помощи испытующей и созерцательной способности души отделить от вредных умствований, как изготовители лечебных снадобий огнем и водой очищают змеиную плоть, вываривая ее»[162].
Грех гордыни имеет устойчивое проявление в виде самолюбия и самомнения. Высокая самооценка становится источником неприятного порока – осуждения ближнего. Агрессивная форма подобного осуждения – открыто выражаемое презрение и унижение другого человека. Это питательная почва для укоренения в греховной страсти гордыни. В одном из самых почитаемых творений афонских старцев «Невидимая брань», найденном и подготовленном к изданию духовным писателем XVIII века прп. Никодимом Святогорцем, переведенном для русского читателя свт. Феофаном Затворником, находим следующее описание взаимозависимости гордости и осуждения ближнего: «Каковой злой навык и порок, происходя от гордости, ею питается и возвращается, и наоборот, ее питает и возвращает; ибо и гордыня наша после всякого действия осуждения подвигается вперед, по причине сопутствующего сему действию самочувствия и самоуслаждения»[163].
Так святоотеческая традиция возвращает в толковании греха гордыни к словам Христа: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, а выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф 7, 1–5). Святые отцы предостерегают и мирских, и монашествующих от возвеличивания как своих дарований, так и плодов своих трудов, так как любая завоеванная высота может оказаться непрочной. Неприемлемой для христианского сознания оказывается практика фарисействующей морали – противопоставления своей праведности иному опыту жизни. Христианин бежит от гордыни, боясь быть уловленным коварным
Там же. С. 33.
Там же. С. 33.
