два, Жак-Франсуа Руссиньоль, перешел в десятом году, умер в семнадцатом, последние годы проживал с семьей в окситанском анклаве, под Каркассоном, ферма-винодельня «Чарент»; растил виноград четырех сортов и пытался получить коньяк (неудачно). Ставим знак вопроса, скорее всего тут пустышка, но вдруг.
Номер три, Роже-Арман, его сын, нынешний хозяин участка и винодельни, более значимых подвигов за ним не отмечено, только что «продолжает дело отца». Сейчас – продолжает, а в молодости в принципе мог и погулять по Новой Земле, разведывая некартографированные просторы белых пятен; хоть и мало в такое верится, но – пока не вычеркиваем. Короче, попробуем запросить данные у окситанцев, а там посмотрим, надо ли копать глубже.
Номер четыре, Селена Амели Арчер, урожденная Руссиньоль, дочка все того же Жака-Франсуа; сейчас она домохозяйствует на ферме неподалеку от Альтоны, воспитывая трех своих и двух приемных детей, но в молодости там тоже могло быть всякое. Птичку «проверить», это и самостоятельно можно, до Альтоны меньше дня пути по практически безопасной дороге – до Веймара на север по Европейской трассе, перебраться на тот берег Рейна и далее вдоль реки еще на сотню с хвостиком верст. Расспросить ее – и может, тогда не понадобится дергать за окситанские концы, уж собственных брата и отца наша мадам фермерша знать должна.
Теперь Россиньоль номер пять, Бернар… этот исключается: работал на рыболовном траулере «Эдна», порт приписки – Форт-Рузвельт; в восьмом году получил «производственную травму» и теперь имеет половину левой ноги и полтора пальца на левой руке. После такого опять же в дальние экспедиции не ходят, во всяком случае – не в сухопутные, даже Долговязый Джон Сильвер по прозвищу Окорок, а вернее, Барбекю[22] согласился бы.
Номер шесть, Аннет Россиньоль – шофер-дальнобойщица, живет сразу «на два дома» – в Орлеане и в Нью-Галвестоне. Тупо рассматриваю фотографию из файла: нет, массаракш, земля точно имеет форму чемодана, оказывается, с этой персоной я шапочно знаком, пересекались в начале этого года по пути из Нью-Рино в Аламо. А в седьмом – тринадцатом году она пусть и была совсем молода, однако вариант хотя бы в принципе возможный. Снова ставим галочку «проверить»: то, что в досье не отражено экспедиционное прошлое, ничего не значит само по себе, мало ли на каких условиях человек шел.
Номер семь, Ансельм, мне не нравится от слова совсем: отмечен по криминальной линии как «силовик» и правая рука Жерара де Бильоля, главного босса парижской преступной группы «Бланшефлер»; с моим рудиментарным французским могу тут заподозрить «Белую лилию»[23], ну да не суть важно, хоть бы и «Черная кошка». Разговорить подобного клиента на нейтральную тему – не то чтобы так уж сложно, но ты ж на него сперва выйди с таким разговором…
Ну а от номера восьмого лишь развожу руками: Жан-Оливье-Роже-Актеон Россиньоль, завербован на переход из Марселя в апреле тысяча девятьсот семьдесят восьмого года –
В оригинале Р.Л. Стивенсона – именно Barbecue. Увы, но выбор у отечественных переводчиков «Острова сокровищ» был невелик: сама традиция барбекю как мяса, жаренного на решетке над углями, до наших палестин дошла лишь к девяностым годам двадцатого столетия, а давать английскому пирату XVIII в. прозвище «Шашлык» или «Гриль» не позволило чувство языка.
Blanchefleur (
