или пировали.
Надо сказать, терем Рюрика не поражал архитектурными изысками – это была большая просторная изба, поверх которой выстроили еще одну, поменьше. Причем лестница туда вела с улицы – широкая, с резными перилами, поднятая на мощные фигурные столбы.
Лязг, звон, ржание, говор резко усилились, стоило появиться Олегу. Гридни сбредались и шумели.
Убедившись же, что Ингорь Рюрикович жив-здоров, стали тискать малыша, передавая с рук на руки. Совсем князя избалуют.
Новенького распознали быстро. Тут уж доля внимания и мне перепала, спасителю дитяти.
Я почему-то думал, что Олег вспомнит обо мне не сразу, но оказалось, что тут все делается быстро, без волокиты.
Князь отдал приказ Рогволту – бритоголовый был его воеводой, и тот поманил меня за собой. Мы зашли в гридницу, всю обстановку которой составляли лавки вдоль стен да длинные столы – в будущем их принято называть монастырскими.
– Ну что, Ингорь Волхв? – усмехнулся Рогволт. – Послужишь князю?
– Я готов, – сказал я, холодея. – А тебе, я вижу, это не по нраву?
Бритоголовый насупился.
– Я тебя не знаю, Ингорь, – проворчал он, – а вот с Олегом я чуть ли не с малых лет. Все видел, все помню. Вечно Олегу кто-нибудь мешает, кто-нибудь да встанет на пути…
– Рогволт, – сказал я серьезно, – я пришел издалека не для того, чтобы мешать князю, а для иного. Больше всего на свете я хочу помочь князю – и делом, и волшбой. Олег – самый подходящий человек для того, чтобы собрать все земли окрест в могучую державу, которую станут бояться даже арабы и ромеи. Я хочу жить в стране, где проложены хорошие дороги, где купцы торгуют без обману и опасу, где лихих людей гоняют и можно будет гулять по городу даже ночью, не боясь, что тебя ограбят или зарежут. И я хочу, чтобы такой страной стала Гардарика, а по нашему – Русь!
По-моему, воеводу мои слова впечатлили.
– А почему – Русь?
– Ну а как? – удивился я. – У хазар – Хазария, у франков – Франкия. А мы же русы? Стало быть, и жить нам на Руси.
– Боюсь, что веси с чудью такое не понравится.
– А мы их и спрашивать не будем! – улыбнулся я.
Рогволт расхохотался и хлопнул меня по плечу:
– А ты мне нравишься, Волхв!
Подойдя к окну, он высунулся во двор и прокричал чисто сержантским голосом:
– Воист! Рулав! Карл! Линду! Тойво! Ивар! Лют! Идан! Ратша! Фолар! Ко мне!
Послышался топот, и вскоре в гридницу явились молодые воины – ровно десять. В Европе таких, как они, именовали пажами, нурманны звали их дренгами, а на Руси – отроками.
Это был низший разряд княжеской дружины, комплектовавшийся из сыновей самого князя, боярских детей и отпрысков гридней, то есть старших воинов. Так сказать, «дедов», ветеранов боевых действий.
Каста. В принципе, это было разумно – формировать дружину
