устроили скромные – кроме нас с Михой, соседка Вера Павловна пришла да двое худых аспирантов. В свое время дед их натаскивал, а бабушка подкармливала.
Борщ. Пюре с котлетой. Солянка. Салат. Морс. Водка.
Выпили трижды по стопочке, не чокаясь, закусили, посидели, поговорили и разошлись.
Ныне лето на исходе, я уже и забыл обо всем, как вдруг Вера Павловна звонит. Все, говорит, сроки вышли, пора в наследство вступать. Ну пора так пора.
Постучался в начальственный кабинет и заглядываю.
Генеральный директор важными делами занят был – мастерил бумажные самолетики и запускал их, не вставая с роскошного кожаного кресла.
– Яш! Мне в Новгород надо смотаться. Отгул дашь?
– Дашь, – согласился Амосов. – Хоть отгул, хоть отпуск. Все равно на ремонт закрываемся. Я тебе не говорил еще?
– Не-а.
– Надо, надо офис в цивильный вид привести, – вздохнул шеф. – Да и мастерскую оборудовать пора. А то зимой дует, а летом не продохнуть.
– Горячо поддерживаю и одобряю.
– А чего ты в Новгороде забыл? – вяло поинтересовался Яков. – На даче чего?
– Да не, картошку я еще на выходных выкопал, – отмахнулся я и сказал со значением: – В наследство вступаю!
– А-а! – протянул Амосов. – Вот оно что… Поздравляю. – Внезапно он оживился и предложил: – Слушай, а давай вместе сгоняем?
– Да ради бога! – согласился я. – Только сам поведешь – я на твоем автомате не привыкну никак.
– Собирайся тогда, я за тобой заеду.
– Лады!
Глава 2,
в которой открывается тайная комната
Побегал я по кабинетам, оформил все, и Яша подъехал к самому бабушкиному дому – старинному четырехэтажному зданию из темного кирпича, чудом уцелевшему в войну. Я поднялся на знакомый этаж и позвонил в дверь Веры Павловны.
Старушка долго не открывала, но вот послышалось шарканье.
– Кто там? – спросил дребезжащий голос.
– Это я, теть Вер! Игорь!
– Ах, Игореша…
Дверь открылась, и щупленькая Вера Павловна выглянула на лестничную площадку.
– Здравия желаю, Вера Павловна! – гаркнул Амосов по-строевому.
– Здравствуйте, Яша, – церемонно ответила старушка. – А я тут приболела немного, сквозняки же кругом, не убережешься… Вот ключики, Игорек.
Сморщенная лапка, похожая на куриную, протянула мне брелок с парой ключей.
– Спасибо, теть Вер, – сказал я, плохо скрывая нетерпение. – Выздоравливайте!
– Ага, ага…
Я открыл дверь и вошел в квартиру номер пятьдесят. Я помнил тут все – и блестящую дверную ручку, и порез на дерматиновой обивке, и скрипучий паркет. А квартира помнила меня.
Стояла тишина, даже напольные часы в зале не отбивали секунды – кто бы за ними смотрел? Это только все
