А разве существует власть сильнее, чем власть красивой женщины? Он посмотрел по сторонам и тотчас заметил, что все мужчины бросают быстрые похотливые взгляды на грудь Леди. Даже сам капитан Синклер, к удивлению агента, не поборол соблазна. Никто из них не думал сейчас о контроле за сеансом, все мысли их были прикованы к ее нежной и обольстительной полудетской груди. Агент встретился глазами с Графом Дагганом, и тот по-свойски ему подмигнул. Клейтону стало тошно при одной только мысли, что этот экстравагантный тип сочтет, будто им владеют такие же чувства, как и остальными. Агент собрался было призвать членов комиссии к порядку, однако передумал. Ему не хотелось, чтобы фонограф запечатлел на долгие годы его брюзжание.
И тут колокольчик, прежде мирно лежавший на столе, зазвенел, но как-то отрывисто и даже яростно. Все взгляды разом метнулись к этому вроде бы самому обычному предмету, который вдруг превратился в мостик между двумя мирами. Но колокольчик так же внезапно смолк. Янтарная Леди снова застонала, выгнула спину и стала исступленно мотать головой из стороны в сторону. Волосы лунного цвета хлестали ее по лицу – казалось, что это прилетевшая невесть откуда чайка пытается выклевать ей глаза. И тотчас колокольчик начал очень медленно подниматься над столом, а когда оторвался от поверхности сантиметров на двадцать, невидимая рука принялась безжалостно трясти его, и он зашелся истошным звоном. Как будто вторя ему, в какой-то части зала отчетливо прозвучали очень громкие удары, хотя никто не смог бы сказать, откуда именно они доносились. Клейтон читал множество свидетельств о стуках, похожих на удары огромным кулаком в стену, но здесь они скорее напоминали звук, с которым вязальные спицы падают на мрамор, правда, теперь этот стук был во много раз сильнее. Колокольчик уже бился в истерике и будто старался заглушить стук, но тут и гардения заскользила к краю стола и упала на колени медицинской сестре Джонс, и та прижалась к спинке стула с выражением паники на лице, как если бы на юбку ей прыгнул скорпион. Мало того, еще и носовой платок пустился в полет и, приняв форму медузы, начал прогуливаться по воздуху прямо перед лицами потрясенных членов комиссии.
Тем временем взгляд Клейтона метался по залу, снова и снова проверяя все точки контроля. Агент был совершенно уверен: колокольчики, пришитые по низу портьер, ни разу не звякнули до начала переполоха. И ему пришлось признать, что толку от них в данной ситуации не было никакого, поскольку, если бы что-то и колыхнуло тяжелые шторы, слух все равно не уловил бы новых звуков. Правда, и взгляду было трудно ориентироваться в царящей кругом кроваво-красной полутьме. Со своего места Клейтон мог видеть термометры-регистраторы, инфракрасные излучатели и остальные приборы, расставленные по залу, но никакого движения рядом с ними не уловил. Отодвинувшись на несколько сантиметров от стола, но так, чтобы не нарушить цепочки из человеческих рук, он убедился, что опилки на полу тоже лежат нетронутые, на своих местах оставались доска, замуровавшая
