евреи обозначали «13» и слово «смерть» одним и тем же знаком. Даже в современную цивилизованную эпоху черная магия «мёртвого» числа продолжает влиять на суеверных людей и целые народы. В США, Англии и Франции на домах невозможно обнаружить такого номера, а в кинотеатрах и салонах самолетов за двенадцатым креслом сразу следует четырнадцатое. В календаре особое опасение вызывает «черная пятница» (пятница, 13-е) – считается, что несчастливый день недели удваивает таинственную разрушительную силу рокового числа. Страх перед ним и в наше время настолько распространен, что психологи обозначили его специальным термином – «трискайдекафобия».
Среди учёных распространено мнение, что левая сторона – это потусторонний мир, мир, казавшийся человеку чуждым, более сильным, непонятным («чужой» мир, мир «наизнанку»), а правая сторона – это мир людей («свой», наш мир). В мифах эти миры неразрывно связаны между собой. Похоронные и поминальные обряды, обряды кормления могил и встречи «дзядов» (белорус. – «деды», предки) содержат в себе целый ряд моментов, указывающих на то, что оба мира жизненно необходимы друг другу. Мир творится из хаоса, поэтому любое движение в мифах всегда начинается «оттуда», из того, «иного» мира. Жизнью следует называть не только наше присутствие здесь, а цикл: жизнь в том мире – жизнь в этом мире – жизнь в том мире – жизнь в этом мире и т. д. Переходы осуществляются с помощью рождения и смерти. Иной мир столь же реален для архаического человека, что и земной.
Интересно предположение Н. Л. Пятковой о том, что люди накапливают энергию в «том» мире и приходят в «этот» мир, чтобы её потратить: «там» берем, «здесь» тратим. Поэтому «логично было бы предположить, что в мифе человек, герой и даже бог умирают, погибают тогда, когда их существование теряет свой смысл, когда энергия, взятая ими в потустороннем мире, оказывается истраченной. Смерть – это поход за силой. Во всех календарных обрядах и обрядах жизненного цикла мы встречаем имитацию биологической смерти, инсценированную участниками обряда. Они умирают „понарошку“, но этого оказывается достаточно, чтобы, …пережив смерть, попасть в потусторонний мир, напитаться силой там и вернуться в наш мир… Следовательно, чем чаще „умираешь“, тем дольше живешь… Подобная логика прослеживается во всех мифологических текстах и обрядовых действиях… При этом вовсе не обязательно, чтобы смерть была буквальной: вспомним инициационные или шаманские „смерти“…» [24]. Смерть в мифологическом сознании всегда воспринимается не как конец, а как переход. Весь мир для древнего человека – это путь между жизнью и смертью.
Ещё раз подчеркнём: левая сторона – это «чужой» мир, а правая – «свой», причем в мифологическом мышлении всё «своё» воспринимается положительно (оно «своё», и поэтому оно хорошее), а всё «чужое» воспринимается как потенциально опасное, как потенциально враждебное.
