тебя за собой навечно. Оплатишь долг и получишь вольную.
Я уселась на жёсткий стул и закинула ногу на ногу.
─ Мне нужно месяц, чтобы вернуть форму, а лучше два. Сейчас моё тело бесполезнее боксёрской груши.
Игорь примостился на краешке стола.
─ Неделя. У нас есть только неделя.
Я поёжилась, вспомнив свои тренировки в интернате.
─ Допустим. Но, может, мне кто-то расскажет, что я должна делать? Биться на ринге? Это понятно. Только как долго?
Сергей Николаевич тяжело вздохнул.
─ С чего ты взяла, что я планирую выставлять тебя на бои?
С чего я взяла? Можно подумать, мне объяснили цель пребывания в этом доме. И Игорь. Он появился тут случайно?
─ Это то, что я умею. Во всяком случае, умела лет пять назад.
Старик развернул кресло в мою сторону.
─ У тебя другая миссия, девочка. Не буду лукавить. Бои могут показаться цветочками по сравнению с тем, что тебе предстоит сделать. И ты вправе отказаться. Я не потребую возврат долга хотя бы потому, что знаю, каково это быть прикованным к инвалидному креслу. Можешь не верить, но иногда богатые люди становятся сентиментальными, особенно под старость. Но… Словом, я прошу тебя помочь мне, и за это ты получишь дополнительную плату.
Вот это поворот событий! Первым желанием было встать, поблагодарить за недельный отдых и откланяться, покинуть дом, который давил на меня своим величием, в котором я задыхалась, но что-то в глазах старика заставило передумать.
─ Слушаю Вас.
Сергей Николаевич вновь закурил.
─ У меня есть дочь, Кира. Ты видела её портреты в спальне. Любимый, избалованный, поздний ребёнок. Дитя, не знавшее отказа ни в чём. Когда я увидел твои фотокарточки, то поразился Вашему сходству.
─ И где сейчас Ваша дочь?
─ Не перебивай. Выслушай до конца.
Я покраснела. Очередное доказательство моего бескультурия всплыло в самый неподходящий момент. А ведь учили меня, что перебивать старших некрасиво! Некрасиво! А вот держать меня столько дней в неведении красиво?
─ С твоего позволения продолжу. ─ Хозяин выпустил струю дыма в окно, а я поморщилась. ─ Кира росла в роскоши, ни в чём не знала отказа, занималась тем, что ей нравилось. Девочка с детства увлекалась балетом и мечтала стать примой. Вот только травма ноги… Словом, место в кордебалете ей было обеспечено, но солировать она не могла. Слава Богу, мозги у моей дочери стояли на месте, и она окончила институт культуры. Поверь, Ника, я не видел человека, более тонко разбирающегося в живописи и иконописи. Она могла бы стать хорошим экспертом, если бы не чёртова любовь…
Я не смела открыть рот. Просто удивлённо уставилась на старика.
─ В прошлом году у моей дочери появился молодой человек, потрясающий, талантливый художник. Он вошёл
