подтягивало резервы и уплотняло кольцо вокруг остатков 2 дивизии: 9 кавалерийского и 10 пехотных полков. К концу дня командование 8 боливийской дивизии осознало, что основные силы противника выскользнули из мешка, и приступило к уничтожению остатков 2 дивизии: Когда окруженным стало ясно, что фланговой атаки Корралеса не будет, а командир дивизии бежал, солдаты пали духом. Их небольшие группы попытались просочиться сквозь кольцо окружения, а остальные 24 мая выкинули белый флаг и капитулировали. Еще через день, 25 мая, сдались в плен остатки батальона капитана Х.Эстигаррибии – 11 офицеров и 190 солдат. Только несколько его солдат с гранатами в руках прорвались к своим через позиции 18 боливийского пехотного полка. Победа принесла Ла-Пасу осязаемые результаты. В плен были захвачены 67 офицеров, старший из которых был майором, и 1389 солдат парагвайской армии, а также значительные трофеи, включая 3 75мм пушки Шнейдера и 4 75мм английские пушки системы Виккерс-Максим. Соотношение солдат и офицеров в парагвайской армии (1 к 21) сильно удивило боливийское командование.
Всего I парагвайский корпус потерял в боях у каньяды Стронгест 1800 человек или 30% своего состава, несколько десятков грузовиков и артиллерию 2 дивизии. Это не только подняло боевой дух и престиж боливийских военных, которые показали, что умеют воевать без помощи гринго Г. Кундта. Однако следует отметить ряд ошибок боливийского командования, которое сосредоточило силы почти двух дивизий против одного батальона капитана Х.Эстигаррибии и позволило ускользнуть из мешка 7-й парагвайской дивизии. Если бы маневр 8 дивизии у 60 километра был бы осуществлен на сутки раньше, то 1 и 3 парагвайские пехотные полки также не смогли бы выскользнуть из мешка. В этом случае победа при каньяде Стронгест привела бы к полному разгрому I корпуса и, возможно, окончанию войны на условиях status quo ante bellum – у парагвайского командования не осталось бы достаточно сил, чтобы удерживать в своих руках оперативную инициативу, и готовить войска к реваншу.
Военнопленные этой войны, шагавшие по пыльным дорогам Чако в тыл своего противника, не испытали тех ужасов, которые принесла II мировая война. Это произошло потому, что для солдат и правительств Чакской войны не было строгих идеологических, расовых или классовых установок. Несмотря на национализм, охвативший два этих латиноамериканских государства с разным культурным укладом, политическими традициями и экономикой, ни одна из сторон не допускала массовых убийств или издевательств над пленными. Конечно, бывали случаи, когда пленных убивали во время партизанских рейдов, но это не стало традицией. Отношение фронтовых парагвайских частей к пленному противнику было корректным: часто победители предлагали сдавшимся воду, сухарь или сигарету. Отношение к военнопленным этой войны напоминало кодекс чести ХIХ века. По-видимому, это объяснялось еще и тем, что обе страны не могли оказать помощь своим попавшим в плен солдатам по линии Красного Креста из-за бедности и нехватки средств в общественных фондах.
Конец
