Но вспоминать – от этого только хуже.
– Они уже приплыли? Я хочу сказать – в Коломбо. Получила от них письмо?
– Да, много писем. У них все в порядке, и с Джесс тоже все хорошо.
– Элейн тут как раз спрашивала о тебе. Теперь я смогу ей кое-что сообщить… Слушай, мы обязательно увидимся на пасхальных каникулах.
– Хорошо.
– Когда они у тебя начнутся?
– В первую неделю апреля.
– Тогда позвони мне, как только приедешь, и мы что-нибудь организуем. Мама спрашивает: ты сможешь пожить у нас пару дней?
– Скажи, что да, с удовольствием.
– Мне надо идти, Джудит. Папа уже в машине и сигналит нам, а мама уже надевает шляпу и торопит меня.
– Приятных тебе выходных у бабушки.
– И тебе приятных выходных. Не забудь, увидимся на Пасху.
– Не забуду.
– Пока.
В полном расстройстве Джудит пошла сообщить тете Луизе плохие новости.
– Уоррены едут на два дня в Бодмин к бабушке Хетер. Так что завтра их здесь не будет.
– О боже мой, какое невезение! Но ты не отчаивайся, вы сможете встретиться на следующих каникулах. Будем надеяться, завтра будет хорошая, сухая погода. Тогда Эдна приготовит тебе что-нибудь перекусить – и ты сможешь устроить себе пикник. Прокатишься на велосипеде на море. Или до Веглоса. Там сейчас как раз расцвел первоцвет. Ты могла бы привезти мне первый букет в этом сезоне.
– Да, наверно, я так и сделаю.
И все-таки пикник был неравноценной заменой. Джудит упала в кресло, вытянув ноги перед собой, и закусила выбившуюся из-под ленточки прядь волос. Думая о погубленном воскресенье, она надеялась, что тетя Луиза не расскажет Билли Фосетту о крушении ее планов. Она уже открыла было рот, чтобы попросить ее об этом, но тут же передумала. Лучше ничего не говорить. Лучше ни малейшим намеком не выдавать своей инстинктивной антипатии к этому странному, пусть и безобидному старикашке, к которому тетя Луиза – это совершенно очевидно – относится как к близкому другу.
После полудня дождь, моросивший все утро, неожиданно кончился, и день озарился светом солнца; оно то и дело выглядывало из-за огромных туч, плывущих на континент с моря. Тетя Луиза объявила, что идет работать в саду, и Джудит вызвалась ей помочь: выпалывала из мягкой сырой земли сорняки и увозила на тачке сухие прутья. Они трудились на воздухе до половины пятого и успели помыть руки, привести себя в порядок и выпить по чашке чая, прежде чем явился, бодро шагая по ведущей от ворот дорожке, Билли Фосетт.
Они сели в «ровер» (Билли занял переднее сиденье) и поехали.
– Чем вы занимались сегодня? – полюбопытствовал он.
– Садовничали, – ответила тетя Луиза.
Он обернулся на своем сиденье и ухмыльнулся Джудит, показав свои желтоватые зубы и лукаво сверкнув глазами:
– Не больно веселые каникулы, если мемсаиб гонит тебя на работу!
– Я люблю работать в саду, – возразила она.
– А как насчет завтрашнего
