поставках на фронт оружия, боеприпасов и т. п. Стала деловой атмосфера в Ставке в Могилеве. Но масоны-военные знали, что именно является для них главным.
Глава 22
Когда прекращается шепот неба, начинают вдохновлять бесы, и дьявольщина разрастается в обществе, пока не пожрет его.
Сыма Цянь, китайский историк, 2 век до новой эры
Начиная со второй половины 1916 г., вокруг Николая 2, полностью поглощенного руководством войсками и стремлением выиграть войну, собралось окружение, которое было либо откровенно враждебно ему, либо равнодушно к нему. Царь чувствовал, что он может доверить лишь немногим из тех, кто окружал его, хотя вообще-то он мог теперь доверять только самому верному для него человеку – жене Александре Федоровне. Хотя ему было известно об особенном влиянии на нее со стороны Распутина и о крайне негативном отношении к ним столичного общества.
Николай 2 отдавал приказы, однако гражданские власти, подчиняясь Верховному совету ВВНР, исполняли их несвоевременно или не давали им хода, а иногда просто игнорировали их. Самое печальное было в том, что пока он находился в Ставке, отдельные чиновники не пытались прекратить растущий беспорядок в тылу и предотвратить крах, а другие, наоборот, использовали все это для разжигания недовольства. Общество, оппозиция и даже армия как губка впитывало это недовольство, которое, в основном, было направлено почти исключительно против царя и особенно – против «царицы-немки».
В штабах и в Ставке ее ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении в монастырь, но даже о силовом устранении царя. Говорили об этом даже за генеральскими столами, причем речь шла о заговоре в стиле дворянского переворота 18 века, при котором не исключалась возможность и цареубийства. Одним из главных деятелей готовящегося против царя заговора был масон Гучков – председатель Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК).
Глава 23
Если что-то случилось, значит, так было задумано».
Ф. Д. Рузвельт, президент США
15 августа 1916 г. Гучков в своем письме генералу Алексееву подверг царское правительство самой резкой критике: «В тылу идет полный развал, власть гниет на корню. Ведь как ни хорошо теперь на фронте, но гниющий тыл грозит еще раз, как было год тому назад, затянуть и ваш доблестный фронт, и вашу талантливую стратегию, да и всю страну в то невылазное болото, из которого мы когда-то выкарабкались со смертельной опасностью.
Мы в тылу бессильны или почти бессильны бороться с этим злом. Наши способы борьбы обоюдоострые, и при повышенном настроении народных масс, особенно рабочих масс, могут послужить первой искрой пожара, размеры которого никто не может ни предвидеть, ни локализовать. Я уже не говорю, что нас ждет после войны. Надвигается потоп, а жалкая, дрянная, слякотная власть готовится встретить этот катаклизм теми мерами, которыми ограждают себя от сильного проливного дождя: надевают галоши и раскрывают
