функцию через историзацию учебных программ
Историческое сознание является необходимым условием критики – это исследователи образования уже выучили (Goodson 1999). Но до какой степени в программах различных академических дисциплин культивируется историческое сознание? Начнем с дисциплины, которая, пожалуй, лучше других осознавала влияние своей педагогической миссии на свои траектории исследования – с философии. Философия уникальна в том, что ее глубочайшие проблемы обычно представлены во вводных курсах, а последующие курсы только добавляют более детальные формулировки и более утонченные способы анализа этих проблем, даже не претендуя на их решение. Значительная часть современных философов играют определенные роли – например, «реалист» или «релятивист», – которые воспроизводятся столетиями, если не вечность. От студентов, поступивших на философское отделение, не требуется выучить все решения философских проблем и тем более не требуется решить эти проблемы самостоятельно. От них требуется заниматься их «философским осмыслением». Для каждой проблемы в истории философии есть цикл из нескольких конкурирующих решений, находящихся в неизменном напряжении. Это означает, что, с поправкой на языковые различия, если бы Аристотель перенесся на современную лекцию «Введение в философию», он бы без особых затруднений понял, о чем идет речь. По крайней мере это идеал, к которому стремятся составители программ по философии.
Исключения из этого правила наиболее заметны в тех областях философии, которые находятся под влиянием специальных дисциплин, где полет времени более прямо отражается на учебной повестке. Очевидный пример – роль математики в развитии современной логики, в которой Аристотель без дополнительной подготовки вряд ли превзойдет толкового первокурсника. Однако исторический характер учебных программ в самой математике тоже довольно таки уникален. Грубо говоря, программа воспроизводит историю дисциплины: каждая область математики преподается как обобщение или ограничение исторически предшествующей области. Арифметика занимается рефлексией над счетом, а геометрия – над измерением; но алгебра уже занимается рефлексией над арифметикой, а аналитическая геометрия – над обычной алгеброй и геометрией, а все остальные математические специальности рефлексируют над ними. Большинство дебатов в истории современной математики были связаны с онтологическим статусом математических сущностей и значением пропозиций, порождаемых этими сериями рефлексий, особенно если они начинают расходиться со структурой пространства и времени, как они представляются обыденному сознанию или физике (Collins, 1998: ch. 15). Здесь математика переходит в метаматематику, возвращаясь к своим философским корням, хотя и в гораздо более технически сложном обличье. Но студентов к этим дебатам обычно не допускают – разве что для укрепления автономии математического исследования перед лицом «наивных» возражений.
Несмотря на периодические
