Михвелс, помогая больному встать на ноги – Как Вас зовут?
Дрожа и с трудом удерживая вертикальное положение, больной опёрся о руку брумнта.
– Моё имя Нонт, добрый человек. Спасибо, что помогаете…
В карих глазах Михвелса словно отразилась боль этого несчастного.
– Я постараюсь Вам помочь. Может, не смогу спасти, но думаю, в моих силах убрать спазмы. Держитесь, Нонт. Всё будет хорошо.
– Неужели Вы наш новый доктор?
Этот насмешливый голос всё сильнее действовал на нервы. Ещё немного – и самовлюблённый болван рискует оказаться с разбитым носом.
– Я учёный – сквозь зубы процедил брумнт, поддерживая больного под локоть – И думаю, Вам лучше отойти в сторону от нас, чтобы не подвергать здоровье испытанию. А то вдруг иммунитет подведёт.
И не обращая внимания на изумлённые взгляды, которые устремлялись со всех сторон, Михвелс осторожно повёл Нонта к выходу, намереваясь найти проклятую больницу и высказать врачам всё, что он думает об их равнодушии.
*******
Лечебное учреждение, одно из многих, где хоть как-то помогали несчастным во время эпидемии, представляло собой красное здание овальной формы. Похожее на длинную, сплюснутую трубу, оно ярко и весело возвышалось над голубой травой. Небольшие окошки в форме жёлтого полумесяца игриво смотрели на мир, исполосовав собою стены. И если не знать, что внутри умирали десятки людей в день, можно было подумать, что здание – воплощение позитивного и доброго сооружения, предназначенного для улучшения настроения жителей Авмира.
Внутри, среди высоких стен, помещение было разделено на множественные отсеки, которые сейчас были заполнены койками с больными. Их хрипы, стоны и сухой кашель то и дело разносились в пространстве, а боль и смерть кружили в воздухе замысловатый танец. Те немногие из добровольцев, которые ухаживали за несчастными, непрерывно сновали между кроватями, пытаясь хоть как-то облегчить участь умирающих. И казалось, что не существует спасения и надежды – осталось только застывшее чувство обречённости.
Элин осторожно поставила на стол миску с тёплой водой. Руки трясло мелкой дрожью от усталости и еле сдерживаемой душевной боли. Только что умер ещё один пациент, за которым она ухаживала. Совсем молодой человек. Его привезли неделю назад, и все говорили о надежде на выздоровление. Но врачи ошиблись. Его не стало. Болезнь измучила его, вымотала организм жестоко и коварно, доказав своё превосходство.
Элин привыкла видеть смерть. Она смотрела ей в лицо слишком часто вот уже сорок четыре дня. Люди умирали на руках, в муках и агонии, и девушка научилась принимать безысходность. Она заставляла себя думать, что другого выхода нет, ведь они делают всё возможное. Нельзя сделать большее. Это предел. И доказывая себе это в сотый раз, она находила утешение в робкой надежде. Ведь злой рок не может быть вечным. Он отступит, исчезнет и растворится во Вселенной, оставив на Авмире жизнь. Так должно быть. Так обязательно будет.
Но
