style="font-size:15px;"> Размахнувшись, Додли ударил табурет ногой. Тот, в свою очередь, вылетел в окно и, разбив раму вдребезги, покатился кусочками с холма. А в это время кузнец, шедший мимо дома колдуна под холмом, услышал надвигающийся свист летящего предмета и почувствовал, что у него на шее повисла оконная рама, поцарапавшая его осколком стекла, а то, что прежде было табуреткой, валялось грудой обломков неподалеку.
– Это проделки злого мага, я узнал его. Но я не боюсь! Добрые вилы куда лучше любой магии. Я ему покажу…
Пыхтя и ругаясь, в одной руке с вилами, в другой – с рамой, кузнечных дел мастер принялся карабкаться вверх по холму. Тем временем Додли, стоя у окна, бубнил себе под нос:
– Чтоб тебя за ногу! Что он о себе возомнил? Грязный смерд!!! – и с воплями «Не смей так со мной разговаривать» – выбежал на улицу, размахивая своим ржавым мечом.
Еще не настигнув проклятого мага, крестьянин за десяток шагов до цели, прицелился негодяю в голову. Взмах руки и вилы «метко» вонзились в левую ногу мага чуть выше колена. Поразившись результатом, крестьянин схватил палку и громко крикнул:
– Люди, люди, сюда! Изгоним нечистого!!!
Додли же, в это время пребывал в немалом шоке. Он выдернул вилы трясущимися руками, и, развернувшись, стремительно заковылял, трусливо теряя штаны на ходу. Расхрабрившийся крестьянин пустился вдогонку, увлекая за собой заинтересованных односельчан. Оставив последнюю надежду, а с ней и штаны, Додли принялся с неистовством отбиваться ими от своего преследователя, возглавившего «крестовый поход». В суматохе маг едва успел прихватить свой меч и бросился к окраине деревни.
После изгнания «графа Преисподней», крестьяне ликовали и носили на руках смелого односельчанина, одержавшего победу над нечистой силой. На радостях староста распорядился спалить дом, и сравнять холм с землей, а гулянье продолжалось всю неделю. Так Додли покинул деревню Сариола, и, отправился по широкому тракту материка Тэрвэуола в поисках приключений на свою голую задницу.
– Брось гадость, несносный мальчишка! – В лучах полуденного солнца, Випунэн, дух леса, выглядел уставшим и особенно озлобленным. – Как можно до сих пор продолжать охотиться на зайцев, заниматься мясоедством? Да ведь такое варварство нормально в твоем возрасте только для слабой расы безмозглых людей!
– Мне неведомо отчего я делаю это…
– Сувантолайнэн, я понимаю, малыш – привычка. Нет, я вижу, ты внемлешь мне и все хорошо понимаешь, но выражать свои мысли… Какой из тебя дозорный, или это только видимость?
Капельки крови, сочащиеся из насквозь пробитого глаза, краснели подобно рубинам и, увлеченный этой картиной, а также общим смятением в душе, молодой Светлый эльф Сувантолайнэн, казалось, пропускает все слова старого Випунэна мимо ушей.
– И ты еще думаешь? Да ты же угроза всему живому, такое поведение… Зришь ли ты к чему это может привести?
– Но в лесах Тапиола так…
– Да,
