людей и через весь окружающий нас мир.
В канун Великого поста Церковь призывает нас к покаянию, к тому, чтоб мы пересмотрели свою жизнь, свои ценностные ориентиры, и осознали, что Господь желает нам только добра. Если Он или если Церковь что-то нам запрещает или не благословляет, то это только для нашей пользы. Даже если следование запрету в какой-то момент оказывается тяжелым, то потом Господь эту тяжесть претворит в радость и человек всей своей жизнью ощутит, что Царство Божие присутствует здесь, среди нас, что рай – это не утраченное навсегда и недостижимое блаженство, что оно доступно нам, если мы исполняем заповеди Божии и не вкушаем от запретных плодов.
«Не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз»
Чин прощения
2 марта 2014 г.
г. Москва, храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке
Первая великопостная вечерня по традиции Русской Православной Церкви завершается чином прощения. Обычай этот пришел из Египта, где монахи, жившие в монастырях, перед началом Великого поста собирались вместе, чтобы друг у друга испросить прощения, после чего удалялись в пустыню, где каждый проводил дни в одиночестве, молитве и покаянии, и возвращались обратно только к Страстной седмице.
Это сорокадневное странствование по пустыне предварялось чином прощения: монахи просили прощения друг у друга, чтобы облегчить свою совесть и вступить в дни поста спокойными и умиротворенными. Чин прощения дошел до нас с древних времен, и Церковь заповедала нам совершать его ежегодно в канун Великого поста, чтобы освобождаться от груза взаимных обид и грехов, который тяготит нас на протяжении всего года.
Приходя на исповедь, чтобы просить прощения у Бога, мы каемся в том числе и в грехах, которые совершаем друг против друга. Но очень часто бывает так, что исповедь проходит, а грехи повторяются. Зачастую мы просим прощения, а потом вновь и вновь наносим обиды. А нередко случается и так, что обижаем друг друга, а прощения не просим и храним в себе обиды днями, неделями, месяцами. Бывает, люди не здороваются друг с другом и, несмотря на то что являются христианами, не ощущают себя членами единого Тела Церкви: одному кажется, что другой стоит у него на пути, другому – что третий его недопонимает или не любит, и вместо того, чтобы быть общиной людей, которые любят, уважают и ценят друг друга, мы превращаемся в обычное человеческое сообщество со всеми свойственными ему грехами, недоразумениями, неприязнью, склоками. Это очень печально и очень грустно, ибо Господь призвал нас в Церковь, чтобы мы были солью земли и светом мира (Мф. 5, 13–14).
Господь к каждому из нас обращает слова, которые мы часто слышим в церкви: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Но разве мы можем о себе сказать, что наш свет светит людям, разве мы можем без зазрения совести утверждать, что совершаем такие
