буду в городе.
Нора спустилась по лестнице и обошла дом, направляясь к машине. Был еще день. Взглянув на часы, она обнаружила, что визит не продлился и получаса. У нее оставалось время заехать при желании в Уэксфорд и пройтись по магазинам.
Глава третья
Джим, ее деверь, сидел в мягком кресле напротив нее у камина. Дождавшись, когда мальчики выйдут в переднюю комнату, он извлек из внутреннего кармана какие-то бумаги и протянул их Норе.
– Ты все еще хочешь прибегнуть к этим молитвам? – спросил он.
– Хочу, – ответила она.
– Мы надеялись, что ты передумаешь.
Маргарет, сестра Мориса и Джима, улыбнулась.
– Джим их не любит, – сообщила она Норе чуть ли не по секрету, как будто Джима рядом не было. – Бог свидетель, за наших с тобой мам мы подали только простые молитвы на поминальных карточках.
– Да и дороже обойдется, – добавил Джим.
– Ну, для Мориса это малость, – возразила Нора. – И устроит меня.
– Мы этих молитв вообще не знаем, – сказала Маргарет.
Нора взглянула на листок, который вручил ей Джим, и начала читать:
– “Слишком молод он для смерти, говорят они. Слишком молод? Скорее блажен тот, кто умер молодым, бессмертие обретя тем самым. Блажен тот, кто спасся от лап дрожащей старости”. Именно так. Он быстрее обрел бессмертие.
– Может, напечатаешь сама? – предложила Маргарет. – А мы подадим другую, попроще. У нас за городом старые родственники, целая куча в Килтили, да Райаны в Корке, и им это покажется странным, Нора. Все они захотят помянуть Мориса простой карточкой.
– Разве они не подумают, что мы откололись, если мы подадим отдельные карточки?
– Нора, они знают, насколько мы все близки, особенно сейчас.
– Это будет наилучшим выходом, – заметил Джим.
Норе было ясно, что они с Маргарет в деталях обсудили все это перед приходом. Она осталась довольна компромиссом и порадовалась, что не уступила, когда они пожелали ограничиться простыми поминальными карточками с такими же, как у всех, простыми молитвами.
Молчание вскоре нарушилось стуком в дверь. Кто-то из мальчиков открыл, и трое взрослых прислушались к женскому голосу в прихожей. Нора незаметно отложила листки; ей было непонятно, кто пришел. Она пересекла комнату и отворила дверь.
– О, миссис Уилан, входите, – сказала она. – Рада вас видеть.
Морис был уже полгода как мертв, и наплыв посетителей схлынул; бывали вечера, когда не приходил никто, и Нора испытывала облегчение. Она плохо знала миссис Уилан и сомневалась, что Морис учил ее сыновей. Она не исключала, что они поступили в профессиональное училище и могли вообще уехать из города.
– Я ненадолго, – сказала миссис Уилан.
Поздоровавшись с Маргарет и Джимом, она согласилась сесть, хотя не сняла ни пальто, ни шарфа.
– Мне нужно вам кое-что передать, и я не засижусь, не нужно ни чаю, ни чего-то еще. Я просто докладываю. Сейчас я работаю у Гибни – не знаю, в курсе
