о стеклянный край, практически, полностью его опустошил.
– Уфф! – выдохнул, поставив стеклотару на место.
Пить уже некуда, а жажда не проходит, может, чуть меньше стала, да пожар в кишках утих. Сел на диван, упершись локтями в колени, обхватил голову руками. Мыслитель, блин.
– Мда… дочитался ты, дружище…
Я сейчас спущусь, вскрою череп тому уроду, и, если обнаружу спораны, то точно, это – Стикс. А, если нет?… Но монстры-то есть? Есть. И зомби есть. Значит, это просто зомби катастрофа мирового масштаба, как говорил Иваныч:
– Дохимичат они там когда-нибудь! Вот, видимо, и дохимичили…
Во всяком случае, хватит сидеть, надо шевелиться, пока ещё могу. С этими мыслями направился в спальню, к старому шифоньеру. Там хранился тревожный рюкзак, тот самый, один из трёх. Этот основной, здоровый такой, литров на сто! Походный. Другие два гораздо меньше, в них только оружие, консервы, вода, аптечка, спирт, скотч. Все основное – тут, и на даче ещё немалый хомяковый запас параноика.
Открыл дверцу, вытянул на свет вещи и обувь. Отличный комплект защиты заядлого мотоциклиста.
Мотоцикла у меня нет. Я на нём ездил всего пару раз, в юности, но вот комплектик прикупил, защита хороша от укусов. Медляки не прокусят, кожа жёсткая плюс пластины кругом, а шустрикам погрызть придётся. Пару секунд, как известно, иногда это жизнь спасает свежакам. Следом вынул четыре коробки с патронами к пистолету "ТТ", три обоймы, сам пистолет и глушитель к нему же.
Этот пистолет мне достался совершенно неожиданно, в подарок от друга, соседа, пенсионера, покинувшего меня в прошлом году. Инфаркт, блин.
А тому, в свою очередь, в наследство от погибшего сына, оставившего после себя родителям разбитые сердца, внушительную сумму денег и немалый арсенал. Деньги они отправили в детский дом.
Иваныч говорил:
– Это плохие деньги! Не жди добра от них, а так – детям польза.
А оружие припрятал. Их семью я знал давно, с детства. Простые, общительные. Светлана Николаевна меня всё выпечкой подкармливала.
– Ты, Витенька, худенький такой, аж светишься, кабы я мать твою не знала, то подумала б, шо тебя голодом морють. Феденька мой глянь какой! Во! – сжала кулак, потрясая им в воздухе. – Кровь с молоком! А ты – кожа да кости…
И всё за щеку ухватить норовила, да не было у меня их, действительно, как и сейчас нет. Комплекция такая, "гончая". Феденька и впрямь был, как бычок племенной, рослый, щекастый парень. После армии совсем как шкаф стал, спортом занялся, бизнесом каким-то, машину быстро купил.
Я тогда ещё сопляком был. Помню, мать его гордилась всё: какой сын у неё молодец, а потом схоронили сына, неожиданно так. Моя мать сказала, что застрелили Федю случайно плохие люди.
С тех пор много воды утекло. Лет десять назад схоронили Светлану Николаевну, остался Иваныч один. Это потом уже я узнал, что он детдомовский и вся его родня – сын да жена.
Вздохнул,
