а потом кинулся прихорашиваться. Вылизывание грудки и лапок, гигиена ушек и прочесывание хвоста входило в эту программу.
– Вот! – торжествующе воскликнула Вирджиния, взмахнув пакетом бумаг.
Она передала их Кэтрин. Та с нетерпением туда заглянула, первым делом отыскав глазами название компании, которая так некстати разорилась. И задохнулась, увидев знакомое словосочетание.
Кэт взглянула на девушку и осторожно спросила:
– Вирджиния, а вы просматривали бумаги?
– Нет, – покачала она головой. – Мне было не до этого.
Кэтрин, кивнула головой. Волна гнева, поднявшаяся в ней, не давала мыслить разумно. Она немного успокоилась и нашла в себе силы невозмутимо вновь взглянуть на строку в договоре, где черным по белому значилось: «Грейв и К».
***
– Дорогой! – Кэтрин решительным шагом вошла в гостиную своего дома.
Ее муж, Дастин, спокойно сидел на диване и читал газету. Услышав голос жены, он поднял голову и посмотрел на нее.
Сверкающие голубые глаза и сведенные вместе брови не предвещали ничего хорошего, поэтому он со вздохом отложил газету, приготовившись к новостям.
– Твой брат – кретин! – неожиданное заявление удивило его.
– Ну… – начал он. – В какой-то степени, возможно…
– Я о его делишках с компанией!
– Она же давно разорилась, – он непонимающе посмотрел на жену.
Кэтрин, гневно расхаживая по комнате, изложила Дастину всю печальную историю от начала до конца. Было упомянуто все: Вирджиния, дом, крыша, кошки и картины. Ту, что была взята для выставки, Кэт вытащила из кофра и поставила на диван, чтобы муж мог оценить мастерство художницы.
Дастин с минуту молчал, впитывая краски и фактуру. Впечатление от картины было ошеломительным. Мазки, с кажущейся небрежностью, запечатлели деревья, сгибающиеся под порывом ветра, и именно этот стиль делал изображенный пейзаж живым. Дуновение ветра, казалось, настигло их в замкнутом пространстве комнаты, заставляя поежиться в ожидании дождя. Просто изумительно.
Он перевел взгляд на Кэтрин, которая следила за ним, и понимающе кивнул. Да, эта девушка того стоила.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть мысль. Но надо, чтобы ты подыграл мне.
Он нахмурил брови.
– Что ты задумала? Ты же знаешь, что он записался в отшельники. Ни с кем не видится, на звонки отвечает редко. Да и заливает, наверно, знатно.
Кэтрин фыркнула.
– Я бы хотела, конечно, начистить ему морду, но лучше сделаю так, как задумала.
– И что, лапочка, ты задумала? – Дастин подошел к ней и заключил в объятия. Она тут же растаяла. Это прозвище мог произнести только он, не получив что-то язвительное в ответ.
– Мне надоело видеть его унылую физиономию, когда он у нас появляется. И вообще, пора его вытаскивать из затянувшейся депрессии…
– Погоди… – он немного отстранился. –
