на земле, сгоревшие пни, испепеленный стихией горный склон. Прошлогодний страшный лесной пожар огненной фурией вырвался и на этот гребень. Черные слезы, черная гарь, черный дым – сюрреалистическая картина дикого хаоса. И сквозь ад пробиваются тонкие зеленые побеги. Да здравствует Жизнь! Будто похороненное здесь солнце опять всплыло на высокое небо.
До революции Узенбашская тропа к пещере Иограф была помечена красной стрелой с кольцом – знак Крымского горного клуба. Под самым выходом на плато тропа уходит влево, на восток, по направлению к пещере. Вот здесь, январским вечером, отряд горноспасателей, шедший на поиски пропавшего старика, попал в снежную лавину. Тогда погиб наш отважный товарищ Артур Григорян. (Читайте мою документальную повесть «Лавина». Она входит в первую книгу хроники о горноспасателях – «У хижины с оленьими рогами»).
Пещера лежит под верхними известковыми утесами Ялтинской яйлы и служила, по-видимому, местом, где собирались христиане для богослужений во время турецких и татарских гонений. Крошечная церковь стояла внутри пещеры Иограф, находящейся в верхней части Узенбашской тропы. Тропа поднимается по хребту Дарсана к Главной гряде. Художник Елизавета Ивановна Висниовская в 1895 году изобразила облик этого, выступающего из сумрака пещеры, небольшого строения с алтарным закруглением – апсидой. Там ею был подобран обломок редчайшей для Крыма мраморной иконы с изображением младенца Иисуса Христа и собраны другие находки: медные крючья для подвешивания лампад, фрагменты стеклянных и керамических сосудов, бусы. Все это сейчас можно увидеть на выставке «Прошлое Ялты», которая демонстрируется в здании городского музея (ул. Пушкинская, 5а).
Сейчас в пещере едва сохранились остатки алтаря, почти разрушенного туристами. Неподалеку от большой пещеры находится маленькая хижина, в которой, как говорят, жил отшельник.
Возвратившись от пещеры на прежнюю тропу, поднимаемся направо вверх на плато, на выдающуюся пологую площадку Теренчикур. Оттуда видна дорога на северную сторону Главной гряды. Нам открывается вид на море, на яйлу и на простор небес. Коралловый, кадмиевый, красный цвета древних преданий распластались вокруг, замерли в грозном хаосе давних дней, в седых скальных скелетах, в танцах магических теней, в черных глазницах карстовых полостей, в пригнувшихся от дикого ветра кронах, в подобранном кремневом отщепе-ноже из каменного века, в слезах дождей и мучений, в мозаиках-облаках и фресковых росписях горных лугов. Величие высокого и глубокого пространства переплелись с веками, от античных до современных, пахнущих дымом войн и зеленой влагой луговой травы. Здесь, на горной вершине, ветры истории тихо шумят, ласкают тебя легендами и неудержимо уносят в двадцать первый космический век.
Розовая риза рассвета
Добрался к кромке плато вечером и заночевал в пещере. Лег перед выходом прямо на скалу, укрывшись шерстяным пледом. Снаружи шел мелкий теплый дождь. И большой зал пещеры чуточку горел странным голубоватым светом.
