й блондиночкой в ночном клубе. Где-то около Арбата.
Ирка никогда мне не врет. Прекрасно! Все, что было у меня с ним до этого момента, я вычеркиваю из своей жизни. Пусть теперь попляшет! Так будет лучше для нас обоих. Я его не виню, он же самец. А самец, он и в Африке – самец. Во всем виновата только я одна. Ему очень хотелось найти свое счастье. «Я так долго искал свое счастье, но теперь, кажется, я его нашел!» – говорил он мне. Ему «кажется»! Он неуверен! Мерзавец! Он хочет быть счастливым? Пусть будет… С другой!
С другой?..
Что ж, если он не уверен, что его счастье – это я, пусть попробует быть счастливым с другой. Посмотрим, как это у него получится. Разве мужчины могут сами понимать, где их счастье? Мужчины вообще ничего не понимают в таких делах…
Вот и пусть побесится. Это ему на пользу. Я очень подозреваю, что это была его однокурсница Наташа. Прекрасно, если ему нравятся скелетоны, пусть водится со скелетонами. Уж она-то – настоящий скелетон. Боже мой! Метр с бантиком и за любой шваброй спрятаться может! Эта до старости будет выглядеть маленькой девочкой. Сзади! Еще бы она ему не понравилась, ее и кормить не надо. Одними сперматозоидами сыта будет. Влил с утра и целый день желудочек полный. Московская Дюймовочка, блин. Встречу, переломлю пополам, и все! Оказывается, ему маленькие девочки нравятся, педофилу несчастному.
А он жук еще тот. Ни слова мне не сказал о ней. И о том, что был в ночном клубе. Может, он с ней уже давно?.. Нет, я не собираюсь быть посмешищем. Посмотрю, как он станет выкручиваться…
Сколько сейчас времени?
Я долго смотрела на часы, ясно видела стрелки и цифры, но никак не могла сообразить, сколько они показывают времени. Будто я в один миг отупела. Отупеешь тут! Мне пришлось сильно напрячь извилины, чтобы сосредоточиться и понять: через полчаса он должен позвонить в дверь.
Полчаса, Господи! А я еще не готова, не собрана, не одета, не накрашена. Я стала носиться по комнате, как тот зеленый клоун из фильма «Маска». С такой быстротой я еще никогда не подводила брови, не красила ресницы, не одевалась…
Сердце колотилось так, будто за мной гнался возбужденный Кинг Конг.
Спокойно!!! Спокойно!! Спокойно! Спокойно. Спокойно…
Глава вторая,
в которой этот мерзавец имел наглость прийти
«А я милого узнаю по походке…»
(из старой поп-песни)
Так, явился, голубчик. Позвонил два раза. Всегда звонит два раза. Один раз считает недостаточным и слишком робким тоном, а три раза – слишком нетерпеливым и настойчивым тоном. Поэтому всегда звонить два раза и ждет. Эстет хренов! Он мне объяснял эту муру на полном серьезе. Вот и пусть ждет. Посмотрим, надолго ли хватит его терпения. А я не открою и все тут. Передумала встречаться. Нет меня. Ушла гулять.
Опять позвонил. Два звонка. Звони, звони, милый. Меня нет дома. Ждет. Он, наверное, недоумевает там, за дверью, почему это его, такого-то красивого мачо, не пускают, держат за порогом. Почему это мачина послушная киска не выпрыгивает тут же из квартиры ему навстречу?
Еще раз позвонил. Два звонка, но уже более настойчиво. Секунд пятнадцать держал звонок. И куда же это у мачи делось чувство такта? А?
Но, с другой стороны, какого черта я тогда накрашивалась и убиралась как дура? Если не открывать, могла бы просто сидеть в одних трусиках кучей, ничего было и наряжаться. И потом, как я узнаю про ночной клуб, если не впущу его и не увижу его глаза? Уж по глазам-то мужчины женщина узнает о нем все. Глаза – это их детектор лжи. А если он сейчас вообще уйдет?!
Надо немедленно впустить его! Но тут возникла другая проблема: как мне объяснить, почему я не открыла сразу? Я даже немного запаниковала.
Он позвонил еще раз, потом еще. Это вселяло надежду. Тут у меня возникла прекрасная мысль. Кажется, он позвонил раз десять, пока я в том же сумасшедшем темпе стала раздеваться, включила воду в ванной, крикнула во все горло «ща-ас!», щедро побрызгала водой на полотенце, потом обмотала им волосы, побрызгала воды на щеки, накинула халатик, распахнула настежь раму в окне комнаты (ниже узнаете, зачем), влезла в тапочки, схватила плеер с наушниками и открыла дверь.
– Это ты, милый!? А я в ванной была, из-за наушников не сразу услышала звонок. Хорошо, что кассета кончилась, а то бы так и не услышала. Ты долго звонил?
Все это я как можно радостней выпалила на одном дыхании. Он стоял передо мной чуть ли не зеленый от злости. Если бы у него была борода, она бы точно посинела. Ну как, милый, понравилось? – ликовала я про себя. А ведь я еще и не начинала мстить.
– Я уже уходить хотел! – сквозь зубы выдавил он, сверкая на меня своими красивыми глазами.
Ах, какие глаза! Мое сердечко тут же забилось под халатиком в такт моим как бы недоуменно хлопающим накрашенным
