вопроса о ритмической единице как таковой выражается в том, что практически для каждого вида, типа, стиля речи выдвигается своя номенклатура единиц, которые обнаруживают урегулированность только в данной речевой разновидности.
Исследователи ритма стремятся определить ведущие единицы ритма в изучаемых ими текстах, но особенно важно для теории деривационных отношений, когда ставится задача проанализировать взаимодействие этих единиц. Такого рода проблемы решаются в современном языкознании на материале английского, немецкого, французского, китайского языков[4].
Русская прозаическая речь также становилась предметом исследований, связанных с проблемами ритма. Здесь в первую очередь необходимо отметить монографию Н. В. Черемисиной «Вопросы эстетики русской художественной речи», в которой ритмико-фигурное строение определяется как «закон ритмической организации художественной прозы» [1981: 49]. В работе обосновывается необходимость разграничения интеллектуальных и физиологических основ ритма, а также описываются функции и значение ритмических фигур.
К основательным исследованиям в области ритмической организации русского художественного прозаического текста может быть отнесена монография М. М. Гиршмана «Ритм художественной прозы», выполненная на стыке лингвистики и литературоведения.
Ряд работ посвящен исследованию русской разговорной и диалектной речи. Так, исследования Н. Н. Розановой дают представление практически обо всех возможных регуляторах ритма в русской разговорной речи – от порядка слов и их фонетической деформации до появления дополнительного ударения в служебных словах.
Особый интерес представляют наблюдения над ритмической организацией текстов вологодских говоров, описанные в тезисах симпозиума по структуре текста Р. Ф. Пауфошимой: выбор ритмической структуры слова «задается ритмом фразы». Так, например, слово пироги в разных фрагментах текста у одного и того же диктора имеет различное акцентное оформление: были гороховые пи́роги пекли и пироги́ были красивые [Пауфошима: 32]. Эта зависимость акцентной структуры слова от акцентной структуры фразы в целом, безусловно, свидетельствует об отношениях подчинения и включения, устанавливающихся между словом и фразой.
Вообще сам факт объяснения структурных особенностей единиц низших уровней в терминах структурных единиц высших уровней свидетельствует о возможности дериватологического подхода к исследуемому явлению.
В связи с этим необходимо остановиться на одном из принципиальных вопросов теории речевого ритма – вопросе о соотношении ритма и интонации. Известно, что традиционно речевой ритм рассматривался как компонент интонации. Однако его роль как организатора высказывания в целом становилась все более очевидной. По-видимому, результатом противоречия между традицией и новым знанием и являются суждения подобные следующему: «Трудность
См., например, работы, выполненные на материале английского языка [Бурая; Немченко 1982].
