style="font-size:15px;"> Президент петербургского клуба тогда произвел на меня очень благоприятное впечатление открытого, делового и ответственного человека. Его лицо мне действительно показалось знакомым. Я даже осторожно поинтересовался, не кажется ли ему, что мы могли встречаться когда-либо в Москве на студенческих научных конференциях или вдруг в Афгане? Давид с сомнением покачал головой. Действительно, прошло так много лет, чтобы быть в чем-то уверенным, поэтому я не настаивал. На прощание я подарил Давиду Исааковичу свою книгу. Он повертел ее в руках и, быстро перелистав, вдруг спросил, когда мы уже стояли на лестнице:
– Вы случайно не представляли интересы Бышовца в качестве агента на переговорах у нас в городе перед подписанием его контракта с «Зенитом»?
– Знаете, – покачал я головой, Анатолий Федорович после работы в Корее, где я действительно много лет представлял его интересы и вел все переговоры по продлению, с некоторых пор не нуждается в агентских услугах и юридическом сопровождении. Он все хочет делать сам. Правда, перед самым подписанием он звонил мне вечером из отеля, и мы часа полтора, пункт за пунктом, прорабатывали все условия контракта.
– И сколько же ему стоили ваши услуги? – улыбнувшись спросил президент.
– Нисколько, – не без гордости ответил я. – Признаюсь, он спрашивал, есть ли у меня пожелания, но я ответил, что не нужно ничего, если только клубную футболку «Зенита».
– И что же он, прислал? – в вопросе Давида звучало любопытство.
– Увы, – ответил я, – однако обещания своего он не забыл. Когда позднее стал тренером сборной страны, пригласил меня к себе домой и подарил в качестве компенсации свою футболку с гербом сборной.
Мы попрощались с президентом возле его машины, обменявшись дружеским рукопожатием. Уже намереваясь захлопнуть дверь, Трактовенко бросил взгляд на Бокия, который стоял рядом со мной, положив мне руку на плечо, и удивленно спросил:
– Вы оказывается знакомы?
– И давно, – ответил я, улыбнувшись. Знаем друг друга с тех пор, когда Саша играл за «Спартак», и «Совинтерспорт» продавал его в Чехословакию.
– Ясно, – кивнул головой Давид и захлопнул дверь машины.
В августе в Сеуле стояла небывалая жара, а на юге страны, в городе Ульсан, где корейцы производят свои машины «Хендай», было еще и невыносимо влажно. Костя таял, как свеча, стоя в тени на трибуне стадиона в абсолютно мокрой майке. Страдая от климатической напасти, он не скрывал, что жару переносит очень тяжело и приводил мне в качестве положительного примера те страны Центральной Африки и Латинской Америки, которые он буквально исколесил взад – вперед вместе с Курбаном Бердыевым. Он тогда работал с тренером фактически спортивным директором, выискивая для «Рубина» новых футболистов, умелый подбор которых позволил клубу стать в 2003-м году впервые в своей истории бронзовым призером чемпионата России.
– Эх, Володя, – сокрушался он, – я ни в Бразилии, ни в Сенегале так не потел, в Гане чувствовал
