политическую ― нет. Это и понятно: пока в A<frique> du N<ord>[259] администрация состоит из людей Виши, нельзя ничего будет сделать в смысле libertés républicaines[260]. А военная обстановка, столь напряженная, не позволяет пока никого смещать и говорить о форме правления. Так говорят союзники. Ну, я устал, и света недостаточно. À Dieu Vat.
11/II-43
Продолжаю болеть, но мне кажется, что болезнь, вследствие принятия стрептоцида, идет теперь на убыль и дня через два максимум я буду в состоянии нормально ходить. В воскресение была у меня П.Д. Дала 30 р., пол белой булки, кусок сахару, 3 мандарина, 2 граната, 3 яблока, 2 мясных котлеты. Милейший человек. Все это было съедено в тот же вечер. Была Л.Г., принесшая «И.Л.», № 8–9 с «Мистером Бантингом»; я ей дал опустить письмо Але; письмо, вернее, конверт ― не заклеен. Я боюсь теперь, что Л.Г. прочтет письмо, а там содержится уничтожающая характеристика ее и Дейча. Что за глупая рассеянность! Но я надеюсь, что она прямо бросила письмо в ящик, не читая. С соседкой все время перепалка ― она взбалмошный, истеричный человек, требующий к себе особого внимания, особого с ней обращения. Увы, я не в состоянии что-либо сам сделать и всецело завишу от нее: она берет мне обеды, хлеб, подогревает их на плитке, и все это на свои деньги; конечно, она отнюдь не обязана все это проделывать. Вместе с тем она хочет все время дать чувствовать свое великодушие, и отсутствие у меня заискивающего тона повергает ее в ярость. Очень противно так зависеть от человека. Показателем повышения здорового состояния является также и повышение аппетита. Безденежье все продолжается. Лиля писала: «Выслала тебе 300 р. на жизнь», но или эти 300 уже когда-то получены (открытка не датирована), или задержались. Вчера удалось послать телеграмму Муле, сообщающую военкоматские результаты и просящую телеграфировать февральские, говорящую также о болезни, ― что должно подстегнуть его с отправкой денег. К 15му должно быть 70 р. от П.Д., но они уйдут на долги. Долгов много. Козинаки соседка не получила ― по 2м пропускам не давали. Есть заветные 30 р. на эти 2,5 кг. Все-таки сладкая, вкусная штука, обязательно надо будет получить, когда выздоровею. Сходить в баню, на почту, получить козинаки, продать 50 г чаю и 2 коробки папирос. К П.Д. переезжают Басовы ― чета художников. Сегодня ― четверг. Уж в воскресение рассчитываю быть у П.Д.
11/II-43
Звонил П.Д., она придет завтра к 4м и принесет деньги. Хоть бы что-нибудь пожрать принесла. Ужасно есть хочется. К 15му числу Московский группком собирает сведения о писателях-москвичах и их семьях, проживающих в Ташкенте, ― для хлопот о коллективной реэвакуации. И в общежитии уже все взбудоражились. Зря, по-моему: рановато. Завтра утром продам чай, папиросы ― встану наконец; пойду на почту; узнаю насчет козинаков, куплю бубликов. Долгов всего 150 р. Завтра отдам М.М. 50 р. ― долга. Дико дорогие обеды в столовой. Интересно, принесет ли П.Д. что-либо пожрать. Вряд ли, потому что она придет до обеда. Надо позвонить Л.Г. ― я сразу увижу, прочла она письмо или нет. Нету дома. Пора спать ― а то завтра развалюсь, ведь я еще не совсем
С<еверной> А<фрике>.
республиканских свобод.
