часа назад – так и сидели, ожидая того же поезда, что и он.
И передумал он уже обо всем, о чем думалось: и о ссоре с женой, и о работе, которая в последнее время все больше напрягала, и о встрече выпускников, с которой он возвращался, – и настроение от этой встречи было какое-то двойственное – вроде бы и радостная это была встреча, и – грустная.
С одной стороны, хотелось ему повидать своих бывших друзей и посмотреть на всех, кто каким стал. И на девушку, в которую был влюблен и на которой даже жениться собирался, хотелось посмотреть и вроде бы как примериться, – не много ли он потерял. И думалось ему еще перед этой поездкой, что совсем другая у него могла быть жизнь, если бы на ней он женился, а не на Светке, которая только нервы мотала, стервозничала, капризничала – и даже ребенка родить не смогла. То было им рано. То не время. Теперь уже поздно, здоровье у нее, мол, не то, да и зачем?
И, встретив среди своих бывших однокурсников Аглаю, – бывшую свою любовь, которая оказалась расплывшейся немного, но все же очень еще миловидной, и была матерью троих мальчишек, – мысли о другой своей возможной жизни с еще большей силой зазвучали в нем. И грустно ему было на этой встрече – как будто бы с молодостью своей он встретился, с мечтами своими, с ожиданиями, со всем тем, что не сбылось.
И теперь здесь, на этой станции, в ожидании поезда – мысли эти о мечтах своих несбывшихся, – бродили в нем. Вспоминалось ему, о чем он мечтал. О какой жизни. И с новой силой вспыхнули в нем мальчишеские еще, юношеские мечты.
Вспомнил он, как мечтал поехать в Ленинград, даже деньги тайком откладывал, казалась ему эта поездка тогда чем-то необыкновенным – белые ночи, Александровский сад, Эрмитаж, крейсер «Аврора». Но это так и осталось мальчишеской мечтой: деньги он истратил на такое же мальчишески важное – купил сборную модель корабля и собирал его долго и кропотливо со своим другом Ванькой Козловым.
Вспомнил, как хотелось ему – страстно, настойчиво – купить велосипед. У всех мальчишек их двора уже были велосипеды, но его родители, что называется, уперлись рогом: «Некуда ставить… Некуда ставить… И так в квартире не разойдешься…»
Вспомнилось, как мечтал он на новенькой машине подъехать к дому родителей, чтобы все соседи посмотрели, каким стал он, Венька Кораблев, какой из него толк получился. И чтобы бабушка посмотрела, которая все время предрекала: «Не будет из тебя толку…»
Хотелось ему стать студентом, ходить на лекции, вообще тусоваться в студенческой среде, чтобы доказать одноклассникам, что он тоже не лыком шит…
Хотелось достать по блату новенький дипломат. Мечтал он о джинсах, настоящих джинсах, которых в те времена днем с огнем было не найти, и только у фарцовщиков за хорошие деньги и можно было купить.
Мечтал пробиться на работе. Стать начальником. Мечтал, когда уже началась перестройка и кооперативы всякие, деньги начать делать. И миллион долларов в руках подержать.
Мечтал квартиру получить и жить отдельно от родителей. Мечтал о том, чтобы за границу съездить…
Время текло медленно
